Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев. Виктор Бронштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ докладе на XX съезде КПСС через 14 лет, в 1956 г., не стесняясь откровенно лгать, заявил о единоличной вине Сталина во всём, и в том числе в харьковской катастрофе: «Когда в 1942 году, в районе Харькова создалось чрезвычайно серьезное положение для нашей армии, мы правильно решили не проводить операции, целью которой было окружение Харькова, так как действительная обстановка была в то время такова, что продолжение проведения этой операции грозило бы нашей армии гибельными последствиями. Мы сообщили об этом Сталину, утверждая, что создавшееся положение требовало пересмотра оперативных планов таким образом, чтобы не дать врагу возможности ликвидировать значительное сосредоточение наших войск. Вопреки здравому смыслу, Сталин отверг наше предложение и издал приказ о продолжении операции по окружению Харькова, не смотря на то, что к этому времени многие сосредоточения наших войск сами находились под угрозой окружения и уничтожения»[63]. Перед нами очередная попытка переписать историю, переложить вину на другого. Но особенно упорно этим занимался Хрущёв в отношении Берии и сокрытии своих собственных преступных действий на Украине.

      Малодушие и отсутствие стратегического мышления Хрущёва, Тимошенко и Кирпоноса в 1941 г., думающих только о том, как угодить вождю, привело, как отмечалось выше, к безвозвратным потерям в Киевской оборонительной операции 616,3 тыс. человек, то есть условно по 205,4 тыс. человек на каждого. Жертв Харьковской операции также условно поделим по 57 тыс. между Тимошенко, Хрущёвым и Баграмяном. Таким образом, на совести Хрущёва, мало знакомого с военным делом, 262,4 тыс. погибших и взятых в плен в Киевском и Харьковском котлах 1941 и 1942 гг.

      В сталинскую эпоху для многих украинских активистов «независимым государством» стали ГУЛАГ и спецпоселения. Во главе движения за независимость Украины в годы Второй мировой войны и после её окончания был прославившийся фанатичной преданностью идее независимости и этнической однородности Степан Бандера, убитый Богданом Сташинским в Мюнхене уже при Хрущёве. Впрочем, немногим меньше, чем евреям, досталось от него русским и полякам. Несколько раньше Сташинским, по заказу всё того же Хрущёва, был убит и другой лидер украинских националистов – Лев Михайлович Ребет (1912–1957).

      Ещё до начала фашистского нашествия Бандера, очевидно, посчитал Гитлера меньшим злом, чем большевизм (при этом особых иллюзий националисты по поводу Германии не питали, как это видно из инструкций, направляемых в ОУН[64]). Надеясь добиться независимости или автономии, в начале войны Бандера внёс немалый вклад в деятельность немцев на Украине. Но этот «роман» продолжался недолго – у Гитлера на все славянские народы были другие планы. Поэтому, несмотря на то, что до начала войны он давал украинским националистам надежду на определённую самостоятельность (о чём гласит «Меморандум Канариса» 1939 г.[65] и Меморандум рейхсляйтера А. Розенберга 1941 г.[66]), уже в первые дни войны она была довольно СКАЧАТЬ