Добрая фея короля Карла. Владимир Москалев

Чтение книги онлайн.

      «Да на это можно купить всех лодочников вплоть до самого Ла-Манша!»

      Он мне ответил на это:

      «А разве наши жизни дешевле этого кольца?»

      Словом, вышло так, как я задумала, и вскоре мы поплыли вниз по реке. Совсем немного уже оставалось до излучины и город остался позади, как вдруг с берега раздались крики. Я посмотрела туда и обомлела: стрелки натягивали луки, целясь в нас. Спасения не было; оставалось уповать на то, что стрелы пролетят мимо. Только я подумала так, как они засвистели вокруг нас; две или три ударили в борт, но нас не задела ни одна. Лодочник торопливо греб, молясь Богу, а мы легли на дно лодки; за нами лег и он: все одно нас несло течение. И тут Арно совершил глупость, а за ней другую. До сих пор не пойму, почему я не остановила его тогда. Он встал во весь рост и закричал:

      «Хороши стрелки, нечего сказать! Если вы так же метили во врага при Креси, то неудивительно, что король проиграл битву».

      Стрелы, утихнув было, вновь посыпались, а он стоял посреди лодки и всем своим видом бросал вызов смерти. А она уже подстерегала его, была совсем рядом. Словно почувствовав это, мы с отцом поспешно увлекли его вниз. Он послушно лег. Потом неожиданно поднялся и снова крикнул:

      «Я не виновен! Знайте это все и скажите королю!»

      Карон схватил его за руку, потащил на днище… да не успел. Арно продолжал кричать:

      «Меня оклеветали, я всего лишь отомстил за свою…»

      Он не договорил, охнул и упал прямо на меня. В груди у него торчала стрела. Это была последняя, остальные уже не могли нас достать. Отец бросился к сыну, весь белее мела, уставился на стрелу и дико вскричал… Я не слышала, чтобы люди могли так орать. Это был не крик – чудовищный рев! И вдруг он – кто бы мог подумать! – он, палач парижского суда, истязавший людей, вешавший их без жалости, отрубавший без сожаления головы, руки и ноги, – он заплакал. А потом мучительно зарыдал во весь голос. Нет – даже заревел, как раненый зверь! Я понимала его: на руках у него умирал сын. Тогда еще я не знала, что он у него единственный, другой погиб на войне, а мать умерла от болезни.

      Арно бледнел на глазах. Я видела, как смерть уже подбирается к нему: белеют щеки, губы, тускнеет взгляд. Он и сам понимал, думаю, что это конец. Наверно, он очень сожалел, что погиб так нелепо. Его взор был устремлен… нет, не в небо: оно не спасло его, и он в ответ даже не пожелал вручить свою душу Богу. Он смотрел на отца, словно хотел унести с собой его образ. И я услышала:

      «Они все-таки убили меня… Отец, мне так больно… Но это не стрела… Ты останешься один… совсем один. Ты так меня любил…»

      Палач рванул на груди мантию, вцепился себе в волосы, выдрал клок и заметался в бессилии. Потом взялся за стрелу, попробовал вытащить… Арно издал мучительный стон. Снова попытка – и еще громче стон. Острие вошло глубоко. Но надо рвать. Пусть поранится кость, порвется мясо… но рвать. Хлынет кровь… много крови. Ах, если бы дома, я остановила СКАЧАТЬ