Случай на болоте. Елена Счастливцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ огороды, а затем избы. Григорьевна, кряхтя, спустилась по ступенькам. «Дома согреемся», – пообещала она выпрыгнувшему из автобуса внуку. Но холод был везде. Он повис туманом над домами, втягивая редкие дымки из труб, он пробрался за калитку Григорьевны, которую она, гремя замками, никак не могла открыть, он встретил их в сенях и спрятался в одеялах, которыми был укутан Колька.

      – Щас, щас! – Суетилась Григорьевна с радиатором, с печкой, дровами, чайником… Когда Колька был принудительно накормлен, когда напился дымящегося чаю из блюдечка, когда согрелся, засопел и уснул с сушкой в кулаке, вот тогда Григорьевна позвонила на мобильный Леньке, чтоб нужник вычистил. Как управилась с делами, пришла сама: посмотреть по-хозяйски на каменку в бане. Увидела.

* * *

      Колька спал в доме, Ленька исчез, а Григорьевна все стояла у своего слегка покосившегося дома – частной собственности, которой владела единолично. То есть именно это и была ее «нефтяная скважина» и альпийское шале в одном флаконе: бывшая курятня, а ныне – дровяной сарай, парник, дом в три окошка со двором, баня и огород.

      В 90-х годах ушедшего века у них с мужем при разводе произошел передел собственности, приватизация…

      В молодости сильно любила Григорьевна своего тщедушненького лейтенанта Сидорчука, ой как любила, не замечая ни кривых ног, ни острого кадыка, гуляющего вдоль длинной, с гусиной кожей, шеи, ни жирных угрей и прыщей! Правда, угри с прыщами скоро прошли, по мере становления осанистости Сидорчуча. Росли, в противовес прыщам, и звезды на его погонах – и числом, и размером, росло и брюхо. В конце концов над этим округлым пружинистым брюхом под самое ребро ударил ему бес: крепко и наотмашь.

      Григорьевне достались внуки, а разлучница, кроме офицерской пенсии, получила все совершенно готовенькое: бордовый от выпивки, пористый и мясистый нос, простатит и полный зад больных зубов – в смысле, геморрой, по невообразимым физическим мукам вполне сравнимый с боевыми огнестрельными ранениями.

      Впрочем, Григорьевна на отсутствие мужниных прелестей не жаловалась. Она, указав Сидорчуку с вещами на выход, зажила одна в квартире не тихо, но размеренно. Дружила со всеми соседками и родней до седьмой воды на киселе, ходила и звала в гости по церковным и коммунистическим праздникам, наряжалась в цветастые платья, блистала золотом зубов и, по неписаной старой гарнизонной моде, укладывала на голове взбитые пережженные волосы еврейской булкой – халой.

      В общем, любила пофорсить. Она и сюда приехала, залив волосы лаком. Думала, после огорода снимет треники да к племяннице троюродной зайдет. Где ж ей было знать, что вместо посиделок у племянницы с бутылочкой вина, купленной в универсаме по акции, будут тачка и груда кирпичей?

      Потихоньку Григорьевна управилась с кирпичами: кряхтя, перетаскала их в сарай и закидала тряпьем и хламом, коего всегда было в предостаточном количестве.

      Итак, кирпичи спрятаны, зато в крыше бани зияла дыра, и это – в ноябре! СКАЧАТЬ