Странный мужик. С одной чашкой сидит два часа. Одет не ахти, а на руке часы дорогие. Похожие Виталик носил. Возможно, несостыковки и разожгли бы Ксанино любопытство, но Ястреб на это шанса не оставила.
– Блин, Ма-а-аш! Опять ты с этой ерундой. Когда ты вырастешь? – Она подняла с пола колоду метафорических карт.
– Да какая разница, кто и во что верит? Хочу – верю в карты, хочу – в звёзды, а захочу, в кочерыжку капустную уверую. Всё, что помогает мне жить, делает меня спокойнее. – Маша подняла сумку и, забрав карты, засунула их во внутренний карман. Сгребла рассыпавшиеся мелочи в большое отделение и закрыла молнию. Привычно закинула в рот карамельку.
– Маш, ты с метафорическими картами работаешь? Обалдеть! А что молчала-то? Это ж так интересно. – Ксана сразу забыла, что дома ждут мальчишки и пока неизвестный усатый зверь.
– Здрасьте, приехали, ещё одна. Девчонки, вы чего, на старости лет сбрендили? Вспомнили, как в детстве духов вызывали, и нашли себе трендовый заменитель?
– Да ладно тебе. Чем бы мы не тешились, лишь бы не жрали на стрессе. – Ксана подхватила подруг под руки, как в школьные годы, и они вышли на улицу. Мелодия ветра пропела им вслед. Со стороны продолжало казаться, что три молодые женщины лишены забот и трагедий. Они смеялись так заразительно, притягательно, будто и не было многих лет порознь.
– Ладно, девочки, побежала. Меня хоть и не ждут, но работушку завтра никто не отменял. – Настя чмокнула обеих в щёки и, слегка пританцовывая и смущаясь собственных эмоций, пошла в сторону дома.
Маша с Ксаной сели в постаревшую, слегка притёртую бордюром белую «Мазду». Ксана с трепетом в сердце рассматривала изменившиеся улицы. Мелкие магазинчики обжили практически все первые этажи. Обувные, пиццерии и стильно декорированные кофейни, турагентства – всё манило к себе яркими вывесками. Ксана успела рассмотреть антикварный с большой витриной и кованой лестницей, пока стояли на светофоре. Когда-то они ездили на другой конец города к Степану Андреевичу, бывшему преподавателю истории и коллекционеру, чтобы поглазеть на старинные кресла и перьевые ручки. Привычка учительствовать заставляла его бесконечно повторять: «Не трогайте руками, пожалуйста». Если бы родители знали, куда их дети ходили вместо библиотеки, скандал и лишение карманной мелочи были бы обеспечены.
Неожиданно на прежнем месте остался продуктовый магазин «Нива», получивший из-за больших витрин народное прозвище «Стекляшка». Туда привозили эклеры с масляным кремом и сахарной помадкой – вкуснющие, обволакивающие ванильным оттенком и оставляющие долгое послевкусие. Теперь СКАЧАТЬ