Страсти революции. Эмоциональная стихия 1917 года. Владимир Булдаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ несомненно существующее на деле и растущее другое правительство». Конечно, по опыту 1905 года он имел в виду столичный Совет. Впрочем, его лидеры были далеки от предложенных Лениным планов. В их среде обычные для всякой победившей революции страхи подчас приобретали фантазийные очертания. Так, 24 марта на заседании Исполкома Петроградского Совета из уст Ю. М. Стеклова прозвучала достойная изумления фраза: «Мы имеем уже двух врагов: Николая и Временное правительство»39. Паники хватало тогда и без нервного Стеклова (который, как ни странно, изумлял всех своей работоспособностью). Страхи в верхах и непомерные надежды в низах стали главным стимулятором политического хаоса и управленческого коллапса. Ничего удивительного: страх – это «головокружение свободы» (С. Кьеркегор). Совладать с ним в России не научились.

      Тогдашние Советы пытались играть политико-просветительскую роль. Но влияние этой деятельности не стоит преувеличивать. Один солдат 25 апреля сообщал из Пензенской губернии: «Крестьяне ничего не понимают в политике. Хотя здесь уже побывали депутаты [из Совета], крестьяне очень скоро забыли, что они им говорили о свободе, республике, монархии». Это было естественно. Крестьянские миры дробились по поколенческому, гендерному и хозяйственному признакам. Усиливалось влияние рабочих, все чаще появлявшихся в деревне. При этом молодежь и те, кого по традиции относили к сельским маргиналам, играли растущую роль в деревенской «политике». К этому добавлялось неуклонно растущее влияние солдат. Всего этого не замечала советская историография, всякий раз отдавая предпочтение классовому расколу деревни. За этим стояла устойчивая интеллигентская традиция. Ф. А. Степун писал:

      Считая такие отвлеченные социологические категории, как буржуазия, пролетариат, интернационал, за исторические реальности, Россию же лишь за одну из территорий всемирной тяжбы между трудом и капиталом, наши интернационалисты, естественно, ненавидели в России все, что не растворялось в их социологических схемах: крестьянство, как народно-этнический корень России, православие, как всеединяющий купол русской культуры, и армию, как оплот национально-государственной власти.

      Исходя из таких представлений создать эффективную систему управления было невозможно.

      Аналогами Советов в армии были солдатские комитеты. Ранее было принято считать, что их революционность неуклонно нарастала. На деле они далеко не везде и не всегда были столь непримиримыми даже по отношению к офицерам. Судя по некоторым воспоминаниям, офицеры, вставшие во главе солдатских комитетов, были не такой уж редкостью. Описан случай, когда во главе комитета был избран полковник. Правда, со временем его сменил поручик, затем его сменил младший унтер-офицер с уголовным прошлым (в 1905 году он убил офицера), но всем троим, как видно, пришлось постоянно «уговаривать» солдат. Впрочем, в других солдатских комитетах ситуация оставалась достаточно стабильной СКАЧАТЬ