Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. Измозик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ варианта: «Надзор за настроениями населения, таким образом, надо понимать не просто как „русский феномен“, а как вспомогательную функцию политики современной эпохи (одним из вариантов которой является тоталитаризм) (выделение наше. – В. И.). С этой точки зрения большевизм действительно может рассматриваться как нечто своеобразное. <…> Итак, хотя большевизм и представлял особый тип цивилизации, он был далеко не уникален и не самобытен»35. Схожую позицию занимает Д. Л. Хоффманн. Подчеркивая, что «сталинский режим был одним из самых репрессивных и жестоких в истории человечества», он одновременно видит свою цель в изучении «как „позитивной“, так и „негативной“ политики партийного руководства в отношении населения», ибо в его понимании это «единственный способ понять сущность сталинского режима, стремившегося переделать не только порядок, но и саму природу своих граждан и готового для осуществления данных целей к абсолютно беспрецедентному вмешательству в их жизнь»36. Поэтому, отмечая, что «насилие по отношению к отдельным группам населения и концентрационные лагеря не были изобретением советских лидеров», он тут же указывает и на важнейшие различия:

      В других странах заключение людей в лагерь оставалось мерой безопасности, употребляемой только в военное время. Советское же руководство использовало подобные методы и в мирное время – в целях преобразования общества. Несмотря на сходство технологий государственного насилия, в СССР его размах был гораздо больше, чем в Западной Европе, а цели – куда масштабнее37.

      Наконец, С. Коткин показал, что в ситуации с промышленными рабочими, когда государство устанавливало определенные «правила игры» «с явным намерением добиться беспрекословного подчинения», «в ходе исполнения правил стало возможным оспаривать их или – чаще – обходить стороной»38.

      Недавно к данному вопросу обратился профессор истории Мельбурнского университета (Австралия) Марк Эделе39. Описывая историографию, связанную с употреблением термина «тоталитаризм», он пытается дать объективную оценку имеющимся трудам американских историков и указывает на то, что ряд авторов (Р. Пайпс, П. Кенез, З. Бжезинский) чрезмерно подчеркивали в контексте холодной войны негативные коннотации тоталитаризма на примере советской истории40. Одновременно Эделе демонстрирует, как, употребляя термин «тоталитаризм», другие исследователи (М. Левин, С. Коткин, Р. Такер) показывали сложность реально происходивших исторических процессов41. И, конечно, необходимо помнить, что цели и идеалы у государств, политическую систему которых на определенном этапе можно считать «тоталитарной», были различными и даже противоположными. Сталин мог использовать в своей риторике формально демократические лозунги, нисколько не противореча партийным документам.

      Таким образом, нам представляется вполне адекватным употребление термина «тоталитаризм» СКАЧАТЬ