Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. Измозик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ партийным руководителям: «Надлежит помнить, что военная цензура есть секретный орган, а потому не следует никому указывать, откуда получено письмо или кем оно было задержано»226.

      Но между теорией и реальной жизнью всегда существует некий зазор. Например, 13 августа 1920 года в Полоцке трибунал рассмотрел дело по обвинению делопроизводителя 475‑го пограничного полка Николая Яшина в антисоветской агитации. Агитация эта, как явствует из приговора, выразилась в следующем:

      Отдел Реввоентрибунала 15‑й армии находит установленным, что Яшин 11 апреля 1920 года послал своему брату заказное письмо, перехваченное на почте, в котором изложил свои взгляды по отношению к Советской власти, ее политике. В письме он жалуется, что приходится работать, не имея установленного срока работы, спрашивает, где справедливость, ибо установлен 8-часовой рабочий день, что человек как был в кабале у царя, так и остался теперь, что это долго существовать не может, что Советская власть будет свергнута, как свергли царскую власть…

      Таким образом, трибунал открыто зафиксировал использование перлюстрации. На основании изложенного трибунал принял решение: «Яшина Николая Павловича, 25-ти лет, отправить в концентрационный лагерь с применением общественных принудительных работ до окончания гражданской войны». Через год по ходатайству Яшина следователь Реввоентрибунала республики Терехов поставил вопрос о пересмотре этого дела: «Послужившее поводом к начатию дела письмо Яшина к брату – коммунисту связано с желанием вызвать его на обмен мыслей по вопросам политики, не может быть квалифицировано как агитация против Советской власти, как контрреволюционное деяние, а по сему и инкриминировано ему быть не должно». Однако судьи Реввоентрибунала республики выбрали компромиссный вариант – снизили Яшину наказание до одного года условно227. О масштабах работы подразделений военной цензуры этого времени некоторое представление дают данные отчета Крымской ЧК. С 15 декабря 1921 по 1 января 1922 года, за две недели, было перлюстрировано 92 221 письмо, просмотрено 25 117 телеграмм228.

      Одновременно большое внимание уделялось проверке личного состава цензурных отделений. Советская власть широко использовала в это время старых сотрудников, да и новые набирались во многом из образованных слоев населения. По нашим подсчетам, в декабре 1918 года в Московском военно-почтово-телеграфном контрольном бюро из 119 работников (без рассыльных) 57, или 47,9%, начали службу в цензуре до ноября 1917 года, в том числе в отделе учета – 100%, в международном отделе – 66%, отделе проверки работы – 60%. Иностранными языками владело 91,6% сотрудников, в отделе учета – 100%, в отделе проверки работы – 100%, в международном – 96,7%, в управлении делами – 90%, в отделе частной корреспонденции – 94,2%, в отделе сортировки и просмотра по контрольным спискам – 66,6%, в осведомительном столе – 40%. Каждый из более 20 сотрудников владел от четырех до семи языков, причем знание «славянских языков» нередко отмечалось как один язык229.

СКАЧАТЬ