– И никогда! Слышишь? Никогда не смей мне лгать, что ты не боишься смерти!
Лицо мужчины скривилось в очередной болезненной гримасе.
– Конец всех дорог. Вечная пустота и чёртова бездна, где нет абсолютно ничего. Ни холода, ни тепла, ни света… никаких мыслей и чувств, за которые тебя некогда причисляли к живым… А теперь скажи мне, – разве может быть что-то страшнее?
На краткое и, в то же время, утомительно долгое мгновение Курильщик задумался, озадаченный подобным нетривиальным вопросом, поначалу даже не решаясь поверить, что данные слова могли сорваться с губ человека с таким пылким темпераментом и нехарактерным складом ума.
– Есть участь не менее жуткая, – наконец отозвался он.
– Правда? И какая же? – удивился зеленоволосый.
– Оказаться в плену воспоминаний, запертым среди самых болезненных фрагментов своего прошлого, что обрели форму зацикленной бесконечности.
– Да уж, – кивнул Псих, пускай и не сразу восприняв фразу учёного. – Чёртово прошлое. Оно никогда не отпускает. А теперь… жри дерьмо… жри… – в полголоса пробормотал он.
– Что, прости? – решив, что ослышался, переспросил железный человек.
– Нет. Ничего, – покачал головой панк.
Внезапно из бара стали доноситься звуки особенно громкого пения, словно к Курту решил присоединиться ещё десяток певцов. И, вероятно, желая компенсировать недостаток мастерства, они охотно замещали его громкостью своего голоса.
– Думаю, нам стоит вернуться, пока остальные не начали беспокоиться за наше длительное отсутствие, – протянул товарищу руку Курильщик.
– Да. Наверное, – ухватился за неё зеленоволосый и осторожно поднялся на ноги.
Затем, непрерывно опираясь на железного человека, он вместе с ним направился к входу в бар.
– Погоди, – остановился у самого порога Псих.
– Что такое?
– Я это… хочу сказать… в общем… спасибо за помощь, – смущённо произнёс зеленоволосый.
– Всегда пожалуйста, – слегка удивился Курильщик.
– И вот ещё… Надеюсь, этот разговор останется между нами? – вопросительно посмотрел на товарища панк.
– Можешь не сомневаться.
Зеленоволосый благодарно кивнул другу в ответ.
– Псих сказал спасибо… Вот уж воистину неординарный день, – подумал про себя железный человек.
Когда же мужчины, наконец, вошли обратно в помещение, они тут же стали свидетелями удивительного и на редкость воодушевляющего зрелища, – все посетители, за исключением разве что пары-тройки спящих, пели самым настоящим дружным хором, вторя словам продолжавшего играть музыканта. И кем бы ни были эти люди в своей обыденной жизни – насильниками, убийцами и прочими изгоями, готовыми сожрать СКАЧАТЬ