Афганистан. Честь имею!. Сергей Баленко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Пойми, трудно быть подонком и подлецом по долгу службы. А кем я был полгода, когда учил своих курсантов, которые должны были идти „за речку“? И как смотреть в глаза – беспокойные, полные упрека – их матерей, приезжавших провожать своих сыновей? Я не мог, не мог остаться в Союзе. Я корил бы потом себя всю оставшуюся жизнь. Помнишь, тот мальчишка, о котором я тебе писал, погиб. Это было уже слишком…

      Зато теперь моя совесть чиста.

      Главное, матери не говори об этом. Я ей пишу, что езжу по командировкам, как художник…»

      Писал и другие письма:

      «У меня все в порядке, из подразделения не выхожу. Заделался писарем – так что теперь штабной человек. Тебе обо мне нечего беспокоиться. Похудел, правда, на 15 килограммов, но ничего, приеду, ты меня откормишь».

      Елена Львовна, конечно, не верила в его штабную жизнь. О своей другой жизни, полной смертельной опасности, он писал друзьям, двоюродным сестрам. С обязательным постскриптумом в конце: «Без права передачи маме».

      Матери все же пришлось написать правду: «Подумаешь – Афганистан. Да что тут страшного… Сижу целыми днями, магнитофон слушаю – у нас тут общий „Шарп“. А бои… Так это дело добровольное…»

      Лишь много позже она узнала, что вместе с отрядом Вадим по несколько раз в месяц отбивал атаки душманов, что по возвращении на базу валился с ног от усталости, но отдохнуть как следует не успевал – нужно было готовиться к новому выходу, а значит, и к бою.

      Письма, письма, письма… Он писал много и многим. Разные по стилю и содержанию. Но всегда искренние, теплые, заботливые – любимой маме. Такие же нежные, но более суровые – двоюродной сестре, огромные, по пять и больше страниц – Наташе Литвиненко, однокурснице. Нет, она не была девушкой Вадима. Просто хороший, добрый товарищ. Они переписывались. Он так и не успел познать светлое и таинственное чувство любви. Это страшно – умереть, не познав любви…

      Идти в тот последний бой его отговаривали все друзья и товарищи: «Вадим, ты домой готовься, молодых полно. Ты свое отвоевал». Но он пошел.

      В одном из последних писем сестре он писал:

      «Ты помнишь „По ком звонит колокол“ Хемингуэя? Мне кажется, что если он по ком-то звучит, то еще не значит, что не по тебе…»

      Наташе Литвиненко:

      «Завтра рано утром я ухожу. Я очень долго ждал этого дня. Целый месяц страдал от безделья. Тут такая тоска… Парни, с которыми вместе служили в Союзе, прислали письмо с „Севера“. Страшное письмо. Некоторых из тех, с кем договорились встретиться после службы, нет в живых…»

      Он уходил в последний бой, твердо веря в свою звезду. Какая смерть? Этот бой последний. А там – домой.

      Через неделю ожидали выхода приказа об увольнении в запас воинов его призыва. Он уже приготовил парадный китель с боевыми наградами.

      «Дембельский мундир» вместе с документами и личными вещами передал матери лейтенант, привезший тело Вадима домой. Пряча СКАЧАТЬ