Совдетство. Узник пятого волнореза. Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Ашот бездельничал, сшибал девушек на пляже, прельщая их своей атлетической фигурой и завлекая на ночные прогулки вдоль моря, но теперь уже по взаимному согласию. Однако и Эмма своего не упускала, как-то из поездки, кроме обновок, она привезла нехорошую болезнь, впрочем, проводница всех уверяла, что чиста, как утренняя роса, а «наградил» ее как раз муженек, шлявшийся неведомо с кем. На это мудрый Башашкин покачал головой:

      – Странно, обычно зараза к заразе не пристает…

      В общем, они со скандалом разбежались, а дядя Юра заметил, что оно к лучшему, так как в результате беспорядочных измен оба могли остаться без носа. Что он имел в виду, я тогда не понял. У нас в Маргариновом общежитии тоже случаются разные семейные скандалы, но чтобы, ссорясь, супруги отгрызали друг другу носы, такого я не слышал.

      Ашот вернулся из Сухуми в Новый Афон, упорно вел антиобщественный образ жизни, тунеядствовал, в конце концов затеял драку на танцплощадке возле монастыря и сломал челюсть отдыхающему со связями. Дело запахло судом, тогда снова бросились в ноги к Мурману, и тот услал хулигана куда-то далеко в горы – выращивать и сушить табак. Больше я Ашота не видел, хотя слышать о нем мне приходилось еще не раз.

      7. Шампанские яблоки

      Когда мы вернулись с моря, приготовления к обжорству по поводу нашего приезда были в самом разгаре. Под виноградным навесом накрывали стол, точнее два сдвинутых вместе стола, второй принесли Сундукяны. На блюде белел украшенный зеленью ноздреватый домашний сыр, вроде брынзы, но не такой соленый. Посередке поставили эмалированный тазик с салатом: крупно нарезанные огурцы и помидоры вперемешку с кольцами фиолетового лука, все это обильно полито маслом и посыпано молотым черным перцем. На отдельной тарелке возвышался стог из петрушки, кинзы, укропа, тархуна, базилика. Блеклые веточки тархуна напоминали наш подмосковный сорняк, растущий где попало. Но запах!

      Впервые приехав в Новый Афон, я с удивлением обнаружил, что зелень здесь едят совсем не так, как в Москве. Мы мелко ее режем и посыпаем кушанья, а они бросают в рот целый пучок и жуют, будто коровы сено. На блюдце я заметил очищенные зубчики чеснока и длинные бурые перчики с загнутыми концами. В наивном детстве, увидев, как Сандро поглощает эти стручки, хрустя и жмурясь от удовольствия, я захотел тоже попробовать, думая, будто это местная разновидность сладких гороховых лопаток. Меня долго отговаривали всем столом, но я заладил:

      – Хочу, хочу, хочу…

      – Ладно, попробуй, пацан! – ласково разрешил Суликошвили-старший. – Но потом уж не плачь!

      Я решительно, словно это эскимо, отгрыз верхушку, некоторое время жевал, недоумевая, чего хорошего взрослые находят в бессмысленном перце – трава травой. Стручки желтой акации и те вкуснее! Но вдруг мой рот запылал колючим огнем, казалось, я жую раскаленный уголь, даже странно, что пламя из губ не вырывается! У меня намертво перехватило дыхание, по щекам покатились слезы. Я выскочил из-за стола, замахал руками и побежал СКАЧАТЬ