– Мне нравится, когда на меня обращают внимание, – оправдывался он. – Я всегда таким был. Раньше тебя это не раздражало.
– Теперь раздражает. А если я буду делать так же?
– Флиртуй, если хочешь. Я не ревнивый. Только ночевать приходи ко мне.
Андрей притянул меня к себе, чтобы поцеловать. Я прикусила ему губу до крови, но он не обиделся. Нам всё ещё нравилось обниматься на остановках, раздражая случайных прохожих, и в одной постели мы засыпали лучше, чем порознь.
Впервые мы серьезно поссорились в конце мая. Мы в тот день болтали о моей работе. Я ела мороженое, облизывая ложку, и жаловалась, как меня тошнит от гороскопов, начальства в журнале и коллег. Андрей возился с гитарой, заменяя порванную струну на новенькую.
– Так уходи оттуда. Ты хорошо пишешь. Зачем оставаться там, где тебе тошно? Найдешь другую работу, хотя бы временную.
– Мне не нужно ничего временного, – я аккуратно вытерла сладкий от мороженого рот. – Я не хочу принимать решение, о котором потом буду жалеть.
– Я же почему-то ни о чем не жалею.
– Именно поэтому ты до сих пор выплачиваешь компенсацию тому парню, которому дал по лицу, – заметила я.
– Серьезно? – Андрей поднял голову от гитары. – Ты меня этим попрекаешь?
Я знала, что он по решению суда перечисляет деньги одному уроду за то, что выбил ему зуб. Андрей считал, что за дело и абсолютно справедливо. По той же причине его бывшая девушка, Лиза, до сих пор с ним не говорила, а вот с уродом – ещё как.
– Тебе не пришлось бы работать по выходным, если бы ты думал прежде, чем махать кулаками, – заметила я.
Андрей послал мне воздушный поцелуй и язвительно сказал:
– Я тоже тебя люблю.
– Я просто хочу нормальных отношений. Чтобы ты мог по выходным сводить меня в кафе и купил цветы. И встретил бы меня заранее, а не предложил добираться на такси.
– Ну, прости, что не вписываюсь в твою идеальную жизнь. Может тогда найдешь того, кто впишется лучше?
В тот момент мне это показалось настолько серьёзной ссорой, что я ночью, вспоминая наш разговор, разревелась в подушку. Я пыталась плакать тихо, но Андрей спал слишком чутко. Проснувшись, он долго обнимал меня, поцелуями снимал с щёк слёзы и извинялся за то, что ляпнул лишнего.
Это потом мы стали скандалить столько, что я уже перестала удивляться, а он – успокаивать мои рыдания.
«Всё становится хуже и хуже. Я понимаю, что чувства, которые были между нами в начале отношений, уже не вернутся. Ему плевать, если я плачу.
Наверное, он считает меня истеричкой, которая льет слёзы по любому поводу, но я никогда не была такой. А, главное, я не понимаю, что сделала не так, в какой момент всё покатилось к концу».
Устав от ссор, я стала использовать ежедневник, чтобы не допускать их. Перед СКАЧАТЬ