Наконец-то доходит смысл игры, которую затеял Бойцов, и я, не сдерживаясь, откидываюсь на диван и хохочу.
Он решил исполнить желание, которое я загадывала Деду Морозу.
Тимур за лодыжки подтягивает меня ближе.
Не знаю, что именно влияет больше, гормоны или алкоголь, но я тоже включаюсь в игру. Первый раз в жизни хочется быть развязной и не думать о завтрашнем дне.
Тем более к чему скрывать? Я же именно об этом размышляла, когда на протяжении двух месяцев украдкой рассматривала сильное тело Бойцова.
– Ты девственница? – спрашивает он, не сводя глаз с коленок.
– Нет. – Облизываю пересохшие губы.
Тимур поигрывает челюстью.
– Колготки твои, пиздец… – хрипит, качая головой.
Умело массажирует мои ноги, поднимаясь все выше.
– Нравятся? – дерзко спрашиваю.
– Не так… как то, что под ними, – подмигивает он.
Добравшись до талии, резко стягивает колготки на бедра.
– Давно не виделись, – бурчит, распечатывая воздушные стринги.
– Ох… – вырывается у меня невольно.
– Расстегни, – кивает Тимур на рубашку. – Или я к херам все пуговицы вырву.
– Не надо… к херам, – морщусь.
Пальцы дрожат, но я быстро вытягиваю шелковую ткань из-за пояса юбки и развожу полы в стороны.
– Охренеть. – Бойцов меняется в лице. – Ты что… какая-нибудь извращенка?
Прыскаю, когда он с приоткрытым ртом рассматривает полупрозрачный верх «Пошлой Молли», едва прикрывающий острые соски. Даже если бы это был глухой атлас, не скрыть, что они каменные.
А потом становится не смешно. Злополучные колготки быстро исчезают с ног, и впервые надо мной нависает сильное, пышущее тестостероном тело Тимура.
Упершись руками с обеих сторон от моей головы, он будто в стойку для отжимания встает. Замираю, разглядывая темные глаза вблизи.
От него так пахнет настоящим мужиком, что все нервные окончания завязываются пошлым бантиком. Готовые, чтобы ими воспользовались по назначению.
Я поднимаю руки и делаю то, о чем мечтала весь день. Оглаживаю квадратный подбородок. Дыхание срывается. Он и вправду колючий, как наждачка.
– Не боишься, Борец?
Отрицательно мотаю головой.
– Оттрахаю, как заказывала…
Во мне такой азарт просыпается, что первая тянусь губами к сжатому рту Тимура и бросаю «заряженный снаряд»:
– Сомневаюсь, товарищ майор. – Прикусываю любимый подбородок.
– Ну держись, стажерка.
Бойцов с рыком впивается в мой гостеприимный рот. Сразу с языком, без «здрасьте».
И все…
Боже.
Его вкус как грейпфрут. Одновременно сладкий и горький. Горький достаточно, чтобы придать поцелую особую пикантность, но не настолько, СКАЧАТЬ