– Кто умеет больно кусаться?
Он протягивает руку, берет со столика фигурку королевы и показывает ее мне:
– По правде говоря, она далеко не милашка.
Я воззряюсь на него:
– Это же просто шахматная фигура.
Его черные обсидиановые глаза блестят.
– Ну, и что с того?
– А то, что это всего лишь шахматная фигура, вырезанная из мрамора. Она никого не может укусить.
Он склоняет голову, как бы говоря: почем знать?
– Есть тьма чудес на небе и в аду, Гораций, не снившихся философам твоим.
– На небе и земле, – машинально поправляю его я.
Он вопросительно выгибает одну угольно-черную бровь, и я продолжаю:
– Цитата звучит так: «Есть тьма чудес на небе и земле, Гораций, не снившихся философам твоим»[3].
– В самом деле? – Выражение его лица не изменилось, но в тоне звучит насмешка, как будто ошибку допустила я, а не он. Но я знаю, что не ошиблась, – в прошлом месяце моя группа продвинутой предуниверситетской подготовки закончила проходить «Гамлета», причем наш учитель обсасывал эту цитату целую вечность. – Пожалуй, моя версия нравится мне больше.
– Несмотря на то что она неверна?
– Именно потому, что она неверна.
Я понятия не имею, как следует отвечать на такое, а потому просто качаю головой. И начинаю гадать, очень ли капитально я заплутаю, если прямо сейчас отправлюсь на поиски Мэйси и дяди Финна. Надо полагать, очень, ведь это здание огромно, но, пожалуй, мне все-таки следовало бы рискнуть. Потому что чем дольше я остаюсь здесь, тем яснее понимаю, что этот парень не только полон загадок, но и внушает страх.
Не знаю, что из этого хуже. И с каждой секундой все больше убеждаюсь, что мне совсем не хочется это узнать.
– Мне надо идти. – Я выдавливаю из себя эти слова, только сейчас осознав, что все это время у меня были стиснуты зубы.
– Да, надо. – Он делает шаг назад и кивком показывает на комнату отдыха, которую мы с Мэйси только что миновали: – Дверь вон там.
Я ожидала не такого ответа, и его слова застают меня врасплох.
– То есть ты хочешь сказать мне: скатертью дорога?
Он пожимает плечами:
– Если уедешь и оставишь эту школу, мне плевать, как ты истолкуешь мои слова. Я не раз предупреждал твоего дядю, что тут тебе будет небезопасно, но ты ему, видимо, не очень-то дорога.
Меня обжигает гнев, и в нем сгорают последние остатки оцепенения и бесчувствия, которыми было объято мое сердце.
– Да кто ты вообще такой? Здешний записной недоброжелатель?
– Недоброжелатель? – Тон у него такой же мерзкий, как и его лицо. – Поверь мне, здесь СКАЧАТЬ
3
Уильям Шекспир. «Гамлет», действие 1, сцена 5, слова Гамлета (пер. Ефима Сомина).