Название: Я всегда была уверена, что главное для женщины…
Автор: Вера Малярша
Издательство: Издательские решения
Жанр: Современная русская литература
isbn: 9785447459925
isbn:
– Куда ты, – встревожилась Григорьева.
– Мне пора, – помогая себе костылями, Шура неуверенно пошла к дверям. – До свидания.
– Шура, стой!
Шура не оглядывалась.
Григорьева в бешенстве вывернула на стол сумку, в поисках кредитной карточки. Все покатилось и посыпалось в разные стороны. Вот же она, чертова карточка! Пока Григорьева собирала содержимое сумки, пока прокатывала карточку, пока искала мелочь на чаевые, Шура ушла.
Григорьева бросилась на улицу и первое, что увидела – лежавшую на мостовой Шуру. Рядом валялись поломанные костыли. Глаза Шуры были закрыты. В стороне стояла машина с помятым бампером. Вокруг машины бегал перепуганный шофер и умолял прохожих быть свидетелями.
– Она сама, понимаете, сама, – бормотал шофер, размахивая руками. – Ей – красный. Все стоят. И она стоит. А потом костыль роняет и падает. А тут я. Ну, откуда я мог знать, откуда? Она стоит, как все. И падает.
– Доченька, – ноги Григорьевой ослабли, и она опустилась рядом с Шурой.
Приникла головой к ее груди. И застыла, не в силах ни кричать, ни звать на помощь. Только слезы. Огромные отчаянные слезы, как капельки воды с лимоном, тихо струились по лицу Григорьевой.
– Ты прости меня Григорьева, – откуда-то с неба сказал Казанцев. В ушах стояла глухота, сквозь которую еле доносились звуки улицы.
– За что простить, Казанцев? – мысленно спросила Григорьева. – Ты взял меня в свой проект, носишься со мной, поселил во дворце, платишь огромные деньги.
– Ты прости меня, прости, – все так молил с неба Казанцев. – Ты только живи, только живи. Но так было надо.
– Что было надо? – не поняла Григорьева.
– Я снял твои отчаянные слезы, те самые, о которых мечтал. Это было феноменально. Оскар – наш!
– Шура, – позвала Григорьева, – Шура.
– Я здесь, – так же с неба донесся голос Шуры.
– Как ты? – страшась услышать ответ, спросила Григорьева.
– Я в восторге, – радостно отозвалась Шура. – Твои слезы – это кинематографический шедевр. Я счастлива, мама.
– А твои ноги?
– Их придумал Казанцев, – сказала Шура. – Он хотел, чтобы мы не играли жизнь, а прожили ее. Он – гений!
– Да, – согласилась Григорьева и закрыла глаза.
И небо и земля перевернулось.
И небо стало твердью, где остались Казанцев, Шура, каскадер в роли шофера и массовка улицы.
А земля возвысилась до небесного купола, где и парила душа Григорьевой.
Легкая и доверчивая, как непридуманный талант.
Анька упирается
– Анька упирается, – кричит мне Анькина мать по телефону.
– Елизавета Петровна у меня раствор схватывается, – я гляжу на стену с подсыхающей штукатуркой: еще пять минут, и я его уже не заровняю.
Только-только СКАЧАТЬ