Пока не появилась она. Леди Ди, Дьяволица. В её тонких пальцах – жизнь. Моя жизнь в бумажном формате. Все слабости и победы. Глупость и остроумие. Страхи и предрассудки. Остатки человечности и чувства. Чувства вне времени и измерений.
Она меня пригласила на Смерть. На Смерть тела ради Жизни. Жизни души. Она разыгрывает спектакль. Да так, что верится.
Мой взгляд холоден и спокоен. Её – по-детски игривый. Она появилась вспышкой. Банально, но правдиво. Я гибнул от скуки. Требовал невозможного – понимания. Малейшего понимания и зрителя. Нет, не зрителя… Шоу. Искры, перца, изюма. Бомбы, в конце концов.
И появилась она. Со своими замашками и привычками. И договором. Я влюбился. По все веснушки. Подписал договор, не глядя. Точнее, глядя только на неё. Пять лет, и я труп. Пять лет на славную, бодрую жизнь на Земле. По истечении срока меня ждёт Ад. Мой двадцать один грамм бездушия теперь её. Она – моя. Не смогу обрести себя на новом месте – превращусь в ветер.
Мы встретились с дьяволицей по истечении указанного срока. Как в песне Боуи. Леди, как прежде, восхитительна. Такая же весёлая. Вечная оптимистка. Даже когда всё рушится. Дьяволица с человеческой душой. Загадка для меня и Ада. Да, в семье не без очеловеченных! В её роду были люди. Она из известного дьявольского клана. Но не об этом.
Она листает документ. Даёт указания охране и инквизитору. Всё это смешно и сюрреалистично. Хм, я скоро умру. Леди что-то говорит, а я не слушаю.
Я смотрю на неё. Эх, дурак ты рыжий! О серьёзном бы подумал. Ты скоро умрёшь. Подумай о маме, о мягкотелом отчиме. О сестре. Сестра наконец работать пойдёт! Радость-то какая. С твоим телом что станется? Утром найдут урну с пеплом. Твоим пеплом. Алекс, станешь грёбаным пеплом? Тебя сожгут. Люди подумают, что тебя заказали! Понимаешь? Не понимаешь ты ничего. Твою прапрапрабабушку так сожгли. Подумала в Дьявола влюбиться! И ты туда же.
Ни к чему монологи. Вердикт зачитан. Спектакль подошёл к концу.
И меня сожгли. Поэтично, не больно и эстетично. Двадцать первый же век на дворе. Обошлись без долгих процедур. Я сгорел. Душа осталась жива. Охрана исчезла. Инквизитор, улыбнувшись, ушёл. Какие нынче милые инквизиторы. Остались я и Леди.
Она взяла меня за руку. Мы летим в личный ад. Что-то в стиле Depeche Mode. Или у них был Иисус? Всё равно. Я понял, что всё пустяки. Я был панком и поэтом. Был бизнесменом и подхалимом. Был девственником и грешником. Был несчастен и окрылён. Сожалел о чём-то… Отныне это всё чушь. Я счастлив. Никаких сожалений. Никакой скорби. Всё пыль. Кроме чувств и драйва.
Глава 2. О вере
Бывает, я вспоминаю себя живым. Точнее сказать, моё бутафорское существование на Земле. Периодически среди огненной ночи (какие ещё ночи бывают в Аду?) я вздрагиваю, не понимая, что происходит. Леди Ди беззвучно спит рядом. Я тихо иду на кухню за водой или бегу в душ, дабы смыть кошмары, которые периодически приходят за мной.
Что-то иррациональное гложет меня. Вроде, всё, о чём и мечтать нельзя, у тебя в руках. Ты наконец-то восстал из всех возможных пеплов, ты, кажется, научился любить (и перестал отрицать наличие каких-то эмоций, кроме недовольства и скуки). Ты счастлив, но кто-то или что-то тебя дёргает, мучает. Говорят, если мёртвым тяжело в том мире, значит, кто-то их не по-доброму вспоминает или испытывает чувство вины. Не могу судить, потому что не верю в подобные суеверия. Лучше расскажу о том, во что и кого я верил, будучи ещё Александром Валерьевичем Оллфордом, ставшим впоследствии хамелеоном с чемоданом масок. Масок было достаточно.
Маска первая:
Послушный конопатый и щекастый пятиклассник Саша. Он любил музыку. Сам попросил маму записать его на гитару. Во время прослушивания спел какую-то песню «Битлов», которую в детстве напевала бабушка, преподавательница английского.
Маленький Саша верил, что добро обязательно победит зло, наука возвысится над глупостью и предрассудками, а музыка может улучшить мир. Этому его научили бабушка и The Beatles.
Учился отлично. Не прогуливал школу, не подтрунивал над одноклассницами. Одну искренне любил, раз в неделю оставлял на ее парте шоколадку, накопленную за несколько дней без школьного обеда. Мальчики из класса периодически его избивали, издевались над ним. И это не разрушило его веру в добро. Эх, где теперь этот Саша?
Маска вторая:
Саше шестнадцать лет. Он научился драться и грубить старшим (по мнению его матери). Немного похудел. Фирменные щёчки остались. Стал привлекать одноклассниц и девочек со двора, которые оказывали ему всяческие знаки внимания. Ему было не до отношений и дам, к тому же, он ничего не смыслил в женской психологии.
Его СКАЧАТЬ