И вот приехала бабуля. Егору уже минуло семнадцать лет, либидо его било через край, пылало пожаром, и зачастую приходилось гасить его до восьми раз в день. В детских игрушках, ставших надёжным хранилищем его тайн, Егор прятал уже не Сегу, как раньше, а журналы и видеокассеты, приобретенные в сексшопах. До познания женщины оставалось еще несколько лет, и Егор изнывал от желаний, глодавших его. Несмотря на то, что Егор был весьма симпатичным парнем, девицы его возраста, с которыми он был знаком, отличались целомудренностью и не могли утолись его страстей. Максимум, на что их хватало, это на пугливый поцелуй в губы без языка и предоставление Егору права помацать через одежду какую-нибудь из грудей. Поэтому приходилось действовать вручную. Появление в комнате постороннего пресекло его вольготные упражнения, заставив переместиться для удовлетворения нужд в маленький тесный клозет у входной двери – место крайне неудобное и унизительное.
Все эти нюансы обусловили быструю перемену в отношении Егора к бабуле. Из некогда любящего общительного внука он превратился в вечно недовольного, нахмуренного, молчаливого соседа.
Но, как говорится, нет худа без добра. Провидение, видя столь вопиющую социальную несправедливость, решило мобилизовать свои силы для исправления ситуации. Однажды, через год после приезда бабули, мать Егора совершенно случайно встретила на улице своего сокурсника по Медицинской Академии, низенького очкарика Петра, которого все тогда, в годы учебы звали просто и ласково Петюней. Разумеется, будучи студентом, он «подкатывал» к матери Егора, но безуспешно. Встретившись теперь, они тепло пообщались. Петюня в медицину не пошёл, а занялся строительством, строил квартирные дома в Питере. Слово за слово, они переместились в кафе, и там, за чашечкой кофе, Петюня предложил матери Егора купить у него квартиру в новом строящемся доме, который вот-вот сдадут и начнется выдача ключей. При этом местоположение очень даже неплохое, всего в паре остановок от нынешней квартиры. Цена же за двушку была и вовсе смехотворной – восемнадцать тысяч долларов за пятьдесят квадратов. Только для нее, если ее интересует, по старой дружбе. И решать нужно было немедленно, сумму выплатить полностью. У матери Егора глаза на лоб полезли от такого предложения. Конечно, берет! От мужа у нее оставалось лежать в неприкосновенности тысяч десять долларов, на самый крайний случай. Всеми правдами и неправдами она умудрилась собрать за неделю еще восемь тысяч. Одна знакомая, которой мать Егора рассказала о стоимости квартиры, воодушевилась и захотела взять у Петюни еще две для себя, по той же цене. Мать Егора позвонила Петюне на этот счет, но тот ответил, что больше таких цен нет, и эта была единственная, оставленная специально для нее по абсолютной себестоимости, и попросил никому больше не рассказывать об их СКАЧАТЬ