Избранное. Тройственный образ совершенства. Михаил Гершензон
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Избранное. Тройственный образ совершенства - Михаил Гершензон страница 17

СКАЧАТЬ землю обетованную» – хочется крикнуть вам вслед, ибо вы сами об ней упоминаете и грезится вам, конечно, она, – ее гроздия и смоковницы («каждый сядет под своей смоковницей», как сказано в Библии){61}, ее неистощенные пажити и холодные ключи, но где она именно и какова в точности, – не запредельна ли даже этому миру явлений, – вам как будто и знать не надобно: только бы до нее дойти (ведь до нее непременно дойдешь, на то она и «обетованная» земля) или хотя бы с горы Нево ее завидеть, ибо в ней сияет «тройственный образ совершенства»{62}. И не отдадите вы своей кочевой непоседливости и палящей жажды своей по студеной воде – древней жажды сорокалетнего странствия в пустыне – за мясные котлы Египта, и его храмы, пирамиды и мумии, и всю мудрость, и все посвящения египетские. Вы вкусили от этой мудрости, от этих посвящений, как Моисей, и хотели бы все забыть; ненавистен вам Египет, – опротивела мумийная «культура», с ее неутоляющей Вашей жажды мудростью.

      Какая разница между вами и Ницше, бремени которого, вам так же чужеродного, как и весь Египет, вы закономерно не пытались поднять на свои и без того чрезмерно отягощенные ношею духовных ценностей и достопамятностей плечи. К чему было бы предпринимать об руку с ним опасное паломничество в ущелье Сфинкса, чья певучая загадка («кто ты и что ты, пришелец»? – Эдип ответствовал: «человек»…){63} звучит для каждого предстоящего особенною, своеобразною мелодией. Конечно, проблема Ницше – ваша проблема: культура и личность, ценность, упадок и здоровье, особенно здоровье. И едва ли какая-либо инициация личности в современной культурной среде может свершиться и без того, чтобы «посвящаемый» (как говорят теософы) не встретился с ним, как со «стражем порога». Ницше сказал: «человек есть нечто, что должно быть преодолено{64}, – и этим лишний раз засвидетельствовал, что путь освобождения личности есть путь ввысь и вглубь, движение по вертикали. Опять обелиск, опять пирамида! «Может быть, вполне может быть», – торопливо отмахиваетесь вы, ибо чресла ваши препоясаны, и горящий взор мерит горизонты пустыни: «Только, прежде всего, прочь отсюда, вон из Египта!» Если бы вы были некоторое время и в некоторой мере «ницшеанцем», вы непосредственно почувствовали бы, как у человека, вьючного животного культуры, являющего формы верблюда (уподобление найдено Ницше{65}, пафос его – ваш), прорезаются львиные когти; вы ощутили бы, как пробуждается в нем стихийный пустынный голод хищника, нудящий его растерзать нечто живое, чего дотоле он боялся, и отведать его крови. Это живое и кровеносное именуется на отвлеченном языке нового Египта, в его жреческих книгах «ценностями»: ведь они дивно живучи и живы, потому что живою своею кровью напитало их, как вы говорите, человечество, огненную душу свою в них вдохнуло, хоть и воссели они, неподвижные, на своих тронах «кумирами и всяческими подобиями того, что на небесах горе, и на земле внизу, и в водах под землею»{66}. Но Ницше не только растерзатель, кровопийца и психофаг{67}: СКАЧАТЬ

<p>61</p>

«…Каждый будет сидеть под своею виноградною лозою и под своею смоковницею…» (Мих. 4, 4).

<p>62</p>

Название книги М. О. Гершензона, изданной в 1918 г. в Москве. См. наст. изд., с. 63–114.

<p>63</p>

Знаменитая «загадка Сфинкса» (крылатой девы-львицы) звучит так:

Есть существо на земле: и двуногим и четвероногимМожет являться оно, и трехногим, храня свое имя,Нет ему равного в этом во всех животворных стихиях.Все же заметь: чем больше опор его тело находит,Тем в его собственных членах слабее движения сила.(Зелинский Ф. Ф. Мифы трагической Эллады. Минск, 1992. С. 178).

Эдип нашел разгадку: это человек в различные периоды своей жизни (во младенчестве, в зрелые годы, в старости).

В примечании к своей «мелопее» «Человек» (Париж, 1939) Вяч. Иванов дает такую трактовку образа Эдипа: «Эдип, разрешивший, как ему казалось, загадку Сфинкса – загадку всего творения – словом “Человек”, объявивший Человека мерою всех вещей, заклявший Природу наложением на нее своей печати и вознесением над ней своего благолепного обличия, но бессильный просветить ее до глубины “«святынею строя”, знаменует человека по грехопадении и его основанный на призрачном самообожествлении (“будете как боги”) закон. Сфинкс, собирательный образ четырех библейских животных, совмещающий в себе “ангела и зверя, и лики всех стихий”, исчез при слове Эдипа, канул в бездну; но тот, кто на все наложил свою руку, – он и бездну присвоил себе. Сфинкс вошел в самого Эдипа, в его подсознательную сферу, как связанный и тоскующий хаос. Взгляд Сфинкса – его неразрешенный вечный вопрос – Эдип узнает в глазах Иокасты: не затем ли и ослепил он себя, чтобы не видеть этого взгляда? Иокаста – все индивидуально и космически женственное; она – Душа Мира (не София); в ней вся тварь, по слову апостола, стенает и томится, ожидая откровения сынов Божиих, которое ее освободит. Но человек Эдип не освобождает. Тот, о Ком некто, во всем усомнившийся, засвидетельствовал: “Се Человек”, приходит к тому, кто провозгласил себя Человеком; в зраке раба приходит Он умыть ноги слепому владыке и, снимая с ветхого Адама истлевшую личину, напечатлевает на нем богочеловеческий Лик. – Потомство Эдипа миф представляет обреченным на гибель; кровосмесительный брак в божественной действительности не действителен: Эдип своей матери не “познал”. Таково отношение оторвавшегося от своих онтологических корней человеческого духа к Душе Мира. В зеркальном затворе уединенного сознания, построящего мир по своему закону, человек обнимал свое представление о ней, но не достигал ее бытийственной сущности. “Ни один бог и ни один смертный не снял с меня покрывала” (т. е. “не познал меня как муж”), – гласила надпись на подножии кумира Саисской богини. Из тоски по ней – Матери, Сестре, Невесте – возникло все многообразное творчество человека, все его самоотражение в художествах и религии; но никакая имитация не удовлетворяла его пустынной жажды – жажды Реального – и не освобождала Мировой Души. И печально звучали его флейты» (СС, III, 740).

См. также: Фрейд 3. Толкование сновидений. М., 1913. С. 201–203.

<p>64</p>

См.: Ницше Ф. Сочинения в 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 6.

<p>65</p>

Образ из речи Заратустры «О трех превращениях»: «Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев» (Ницше Ф. Там же. С. 18).

<p>66</p>

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли» (Втор. 5, 8).

<p>67</p>

Психофаг – букв. «пожиратель душ», «душегуб».