Бежин луг. Избранные рассказы. Иван Тургенев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ему: «Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился; да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». Тут она, братцы мои, пропала, а Гавриле тотчас и понятственно стало, как ему из лесу, то есть, выйти… А только с тех пор вот он всё невесёлый ходит.

      – Эка! – проговорил Федя после недолгого молчанья, – да какже это может этакая лесная нечисть хрестиянскую душу спортить, – он же её не послушался?

      – Да вот поди ты! – сказал Костя. – И Гаврила баил, что голосок, мол, у ней такой тоненький, жалобный, как у жабы.

      – Твой батька сам это рассказывал? – продолжал Федя.

      – Сам. Я лежал на полатях, всё слышал.

      – Чудное дело! Чего ему быть невесёлым?.. А, знать, он ей понравился, что позвала его.

      – Да, понравился! – подхватил Ильюша. – Как же! Защекотать она его хотела, вот что она хотела. Это ихнее дело, этих русалок-то.

      – А ведь вот и здесь должны быть русалки, – заметил Федя.

      – Нет, – отвечал Костя, – здесь место чистое, вольное. Одно – река близко.

      Все смолкли. Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный, звенящий, почти стенящий звук, один из тех непонятных ночных звуков, которые возникают иногда среди глубокой тишины, поднимаются, стоят в воздухе и медленно разносятся наконец, как бы замирая. Прислушаешься – и как будто нет ничего, а звенит. Казалось, кто-то долго, долго прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким, острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке. Мальчики переглянулись, вздрогнули…

      – С нами крестная сила! – шепнул Илья.

      – Эх вы, вороны! – крикнул Павел. – Чего всполохнулись? Посмотрите-ка, картошки сварились. (Все пододвинулись к котёльчику и начали есть дымящийся картофель; один Ваня не шевельнулся.) Что же ты? – сказал Павел.

      Но он не вылез из-под своей рогожи. Котёльчик скоро весь опорожнился.

      – А слыхали вы, ребятки, – начал Ильюша, – что намеднись у нас на Варнавицах приключилось?

      – На плотине-то? – спросил Федя.

      – Да, да, на плотине, на прорванной. Вот уж нечистое место, так нечистое, и глухое такое. Кругом всё такие буераки, овраги, а в оврагах всё казюли[6] водятся.

      – Ну, что такое случилось? сказывай…

      – А вот что случилось. Ты, может быть, Федя, не знаешь, а только там у нас утопленник похоронен; а утопился он давным-давно, как пруд ещё был глубок; только могилка его ещё видна, да и та чуть видна: так – бугорочек… Вот, на днях, зовёт приказчик псаря Ермила; говорит: «Ступай, мол, Ермил, на пошту». Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он всех своих поморил: не живут они у него отчего-то, так-таки никогда и не жили, а псарь он хороший, всем взял. Вот поехал Ермил за поштой, да и замешкался в городе, но а едет назад уж он хмелен. А ночь, и светлая ночь: месяц светит… СКАЧАТЬ