Потешные из числа кавалерии шумно приветствовали попадание и призывали брать крепость сходу. В азарте победы они не заметили, как к ним вышли служители церкви и несколько верующих женщин. Подойдя ближе, служители церкви начали стыдить компанию за причиненные обители разрушения.
Возбужденные молодые воины поостыли не сразу, но строгий вид женщин немного остудил их неутихающий пыл. Они пытались оправдываться.
– Да мы наступаем на неприятельскую крепость, – успокойтесь мамаши… Если нужно, заплатим…
Среди возмущенных верующих выделялась одна очень красивая молодая девушка с небесно-голубыми глазами и особенно оскорбленным взглядом:
– Делать вам здесь нечего… Лучше идите и помолитесь! – говорила она, искренне переживая за случившееся, – Где ваш командир?.. Я ему сейчас все выскажу…
Яков вышел вперед и сразу был сражен необыкновенной красотой ангельского девичьего лица. Строгие назидательные глаза чем-то напоминали ему тревожный и страждущий взор Сикстинской мадонны. Молодой высокий юноша ощущал глубокое внутреннее раскаяние.
– Если надо, я отвечу за это разрушение, – твердо вымолвил он.
Видя кроткий взгляд молодого симпатичного командира, юная монахиня немного успокоилась, но глаза ее еще пылали обидой.
– Что же это такое, барин, среди бела дня разрушают обитель?
Яков не мог выдавить из себя ни слова, так сразили его простые доходчивые слова девушки. Она заметила его смущение и уже смотрела на него сочувственно:
– Вижу, что вам совестно, барин, – продолжала она и теперь была похожа на ласкового ангела, стыдившего за необдуманный детский проступок.
– Не беспокойтесь, барышня, мы все восстановим, – опустил он глаза.
Поведение молодого человека было ей по душе. Она даже непроизвольно улыбнулась ему.
Группа священнослужителей и монахинь через минуту повернулась и удовлетворенная направилась к воротам обители. Яков, будто ведомый кем-то, пошел за ними. Молодая красивая монахиня оказалась рядом.
Немного робея, Яков посмотрел на нее, и вновь молния женской красоты пронзила его:
– Как вас зовут, милая барышня?
– Я не барышня, – пересиливая улыбку, ответил «ангел «во плоти»… – А, зовут меня Марфа… Я здесь послушница…
– Могу я еще видеть вас?
– Нам не положено… Если только матушка-настоятельница позволит, – ласково произнесла Марфа, входя последней и прикрывая врата.
Яков словно проснулся ото сна, так завороженно смотреть на женщин ему еще никогда не приходилось. Было здесь что-то неповторимо нежное от взгляда его матери, и одновременно – волнующий кровь тревожный зов всепобеждающей любви.
Весь день Яков был сам не свой. На это даже обратили СКАЧАТЬ