– Не размахивай стволом, дура!
– А вот за дуру я могу и пальнуть!
– Извини, извини, не дура. Дюймовочка, давай не глупи, убери ствол в сторону, да, вот так, отдай мне, умница.
Лиза улыбнулась, мужчина был уже рядом, забрал запретную игрушку, «умница» ей понравилась больше «дуры».
– Где ты его нашла?
– Под кроватью.
– А что там делала?
– Упала.
Лиза быстро подобрала футболку, прикрылась.
– В лесу тоже упала и Гоголя потеряла?
– Угадал.
– Пойдем в баню, затопил уже, потом ужин приготовишь.
– Я?
– Ты женщина, значит, ты готовишь.
– А ты мужик, значит, только голым рубишь дрова.
– Понравилось? – Егор улыбнулся, даже когда Дюймовочка злилась, она была сексуальна.
– Нет.
– Хорошо, пусть будет так. Пойдем, жрать охота. А потом расскажешь, на какую лесную дискотеку ходила в блестящем коротком платье.
– В берлоге у медведя.
– Не было такой вчера у него, жрать Миша ушел, после спячки голодный. Я буду таким же, если ты не сдвинешься с места.
Хабаров спрятал ружье в дальний шкаф, вопросительно посмотрел на Лизу, девушка уже надела его футболку и подошла к двери.
– И как я пойду? Босиком по снегу?
– Уговорила, иди сюда.
Лиза не ожидала, что ее подхватят на руки и куда-то понесут.
Глава 10
До чего же он наглый.
Наглый, дерзкий, а еще сексуальный.
Так думала Ветрова остатками своего раскаленного в парной мозга, наблюдая за обнаженным Великаном, который, откинувшись на стену, сидел, прикрыв глаза, широко расставив колени.
Грудная клетка медленно поднималась, мужчина дышал ровно, а Лиза могла разглядеть его татуировки. Черная ретушь, часы, ангел с крыльями, сквозь тучи пробиваются лучи солнца. Это на правой руке до чуть выше локтя, а на левой большой черный жирный крест. На левом бедре лик ангела с опущенными крыльями, он плакал, склонив голову словно в молитве.
– Все рассмотрела? – Егор открыл глаза.
Лиза вздрогнула, прикусила губу, отвернулась, прижав колени к груди. Было жарко, но терпимо. Нужно было зарядить телефон или попросить Великана дать ей позвонить. Отец, наверное, уже в розыск подал и морги обзванивает, а она ничего так устроилась, с голым мужиком в бане.
Сразу вспомнились другие голые мужики – Сема и Валера, горящая баня и Семенихин без сознания. На душе стало неспокойно, даже гадко. Больше всего пугали последствия совершенного, и именно страх останавливал от возвращения в город.
Хабарову и тут нравилось то, что он видел. СКАЧАТЬ