Предпоследнее дознание. Юрий Валерьевич Максимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возят, – водитель помолчал, глядя сквозь лобовое стекло на неравные обрубки небоскребов, окруженных тысячами точек взмывающих и опускающихся прыгунов. – Видите ли, эта картина мне особенно дорога. Так случилось, что лишился я всего. Жены, детей. Не стало их. А я остался. Тоска накатила страшная. Жить не хотелось. Все черным-черно вокруг, – он чуть помедлил, внимательно глядя на картину. – Пил беспробудно. Ревел да пил. Я бы, может, и руки на себя наложил, да о теще надо было заботиться. Она, понимаете, инвалид, с нами жила. На мне и осталась. Я вот и следил… Вроде как долг отдавал…

      Карев кивнул, не совсем понимая, как все это относится к картине.

      – Ну вот… Каждый день мука. Как открываю глаза – сразу нахлынет все… и невмоготу. Пытался пить, да что толку? Только еще чернее становилось… А как-то раз шел по улице и в витрине наткнулся вот на эту картину. И, знаете, отойти не мог. Вроде бы как Валька моя мне оттуда руку протягивает. И словно говорит: «Что ты, глупенький, горюешь? Мы ведь здесь все…». Понимаете, я и раньше-то умом все знал. Ну, что мертвые только в нашем мире умирают, а в другом – живут. Но одно дело – умом понимать, а другое – сердцем чувствовать. Вот у этой картины сердце мое по-настоящему почувствовало, что они живы, что есть другой мир, где им хорошо и где мы все обязательно встретимся… Как будто в окно их увидел. Понимаете? И так тепло стало на душе. И спокойно-спокойно. Я даже заплакал тогда, но не от горя, от радости. Стоял посреди улицы, глядел на картину и плакал… Стал я каждый день приходить туда. Постою, посмотрю, и легче становится. Много разных картин есть, а вот только эта одна тронула, через нее Господь меня из уныния вытащил. Я, конечно, не этот… не искусствовед… Может, такая картина и не самая лучшая по каким-нибудь ученым соображениям. Но для меня она очень много значит. Это как окно. И как напоминание. Что они есть. Что мы встретимся. Что они меня ждут. Я, наверное, непонятно все говорю, да?

      – Отчего же, я могу вас понять, – задумчиво отозвался Карев, пристально разглядывая маленький квадратик.

      «Может быть, и для Сато в его картинах было что-то большее, чем просто объект собирательства и предмет тщеславия? Может, и он в них чувствовал какой-то иной мир, более важный для него, чем настоящий? И себя ощущал иным, глядя на савушкинские полотна?.. Странно, почему же я не ощущаю ничего такого?»

      Погрузившись в думы, Павел вполуха слушал дальнейший монолог водителя: о том, как много пришлось потрудиться из-за этой картины, как дорога она ему, как ужасающа мысль лишиться ее, как ухаживает он за престарелой тещей, как снится ему покойная жена, что мир не без добрых людей…

      Наконец такси опустилось на стоянке позади белого куба Предпоследнего дознания, Карев расплатился, оставив щедрые чаевые, и выбрался наружу.

      Шел вперед он медленно, как на казнь.

* * *

      Первым, кого он увидел, как вошел внутрь, – охранник на проходной. При виде Карева он улыбнулся.

      – Слушай, Боб, если я тебя вчера чем-нибудь обидел…

      – Да все нормально, Павел, не парься. С каждым бывает.

      Карев очень сомневался, СКАЧАТЬ