Наследница Унылой Пустоши. Фрейя Олав

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ появление ребенка в условиях беспросветной нищеты – событие, не несущее в себе большого счастья. И все же родители были рады, как никогда.

      Я стала самой ценной вещью в доме. Настоящим кладом, заключившим в себе богатство любви моих мамы и папы. И ни один, и даже самый редкий самоцвет в этом мире, не стоил для них блеска моих глаз.

      Родители не могли позволить кому бы то ни было узнать о том, что за сокровище спрятано в их убогой лачужке. Не хотели, чтобы меня отобрали, и боялись того дня, когда это непременно произойдет. Нужно было бежать. Но покинуть город, окруженный огромной неприступной стеной и цепью рядовых солдат – рискованное дело. Можно даже сказать, напрасное: папа и мама впали в отчаяние. Им пришлось принять решение остаться жить здесь, а точнее, доживать свои малозначимые жизни и готовиться принять скоропостижную смерть.

      Отдаю родителям должное, они старательно делали вид, будто бы нам нечего бояться, чтобы остаток моего детства не прошел безрадостно. Тем временем я становилась старше и не знала страха перед гибелью.

      Я восторженно следовала за папой везде, куда бы он не пошел, вложив свою ладошку в его широкую ладонь и чувствуя, как мне передается его тепло. Еще я любила качаться на руках. Приклеиваться к его груди и прислушиваться, как внутри взвихриваются воздушные потоки, подгоняя частоту пульса. Его сердце билось громко и так четко, что приводило шумное метание в теле в последовательный изящный вальс. Я отсчитывала размеренный ритм: тук-тук-тук. Повторение за ним стало началом моему обучению счету. Продолжением стали учебник с мятыми уголками и неновая тетрадь, подаренные мамой.

      Мама работала в городском архиве, но сама почти никогда там не была. Она не слушала, как книги кашляют пылью или нашептывают читателю великое знание, а носилась по городу с тяжелыми стопками и оставляла их на порогах домов извечно недовольных заказчиков.

      Они ворчали о том, что страницы в энциклопедии по естествознанию помялись, исторические фолианты отсырели, а астрономические атласы испачканы чернилами. На это мама могла только задаться вопросом: «Неужели вы, умники, и вправду рассчитывали, что никто до вас не бывал в архиве и не брал в руки ни энциклопедии, ни фолиантов, ни атласа?». Она выразительно цокала. Ничто в этом мире никогда не выражало бо́льшего недовольства, чем это самое цоканье.

      Полки нашей домашней библиотеки пополнялись: чаще, когда мамин труд оплачивался стопками бумаги, исписанными кривыми каракулями ученых; реже от того, что заказчики бросались книгами в маму, когда та превосходила в проявлении надменного характера.

      Я еле-еле различала буквы и не могла соединить их в слова. А если соединяла, то не знала их значения. Краткое и доходчивое содержание текста рассказывала мама. Она же однажды принесла в наш дом тубус, хранящий внутри себя карту мира.

      Эта карта была такой же древней, как и сам мир. Соверши одно неосторожное движение – океан разорвет напополам, а королевства рассыплются в пыль. Ну, или карта просто помнется. Но, каким бы не был тот урон, какой я могла СКАЧАТЬ