Оглядевшись в поисках Али и не найдя ее, я сел на край стола и положил себе на тарелку ложку овощного салата. Есть совсем не хотелось, но ради приличия стоило что-то положить в рот.
Тут же у моей правой руки кто-то звонко поставил стопку и налил в нее водки по самые края.
– За твоего дядю. Не чокаясь! – сказал Михаил Григорьевич – сосед через два дома. Ему было за шестьдесят, но он бегал по деревне так, словно ему было лет двадцать, а еще по утрам летом колол дрова, а зимой растирался снегом.
– Я не пью.
Уже замутнённые от выпитого глаза Михаила Григорьевича округлились.
– Болеешь? – сочувственно спросил он.
– Нет. Просто не пью, – честно ответил я.
– Как же так-то? – он явно не понимал меня.
– Вот так, – пожал плечами я.
Михаил Геннадьевич поджал губы.
– И за дядю не выпьешь?
– Если только воды.
– Эт можно! – оживился сосед и, залпом выпив из моей стопки водку, налил в нее минеральной воды.
– Демид, двигайся ко мне, – пробасила сидящая рядом Антонина Васильевна – еще одна соседка. Она была весьма дородной и сидела сразу на двух табуретках.
– Благодарю, мне и так удобно.
– Нельзя сидеть на углу, не женишься! – От возмущения у соседки даже затряслись круглые щеки, покрасневшие от выпитой водки.
– Так это только к девкам относится, – сказал Михаил Григорьевич.
Антонина Васильевна махнула на него рукой и, схватив меня за рукав, потянула к себе. Если бы я мог испытывать страх, то мне было бы очень страшно.
– Тонь, давай еще картошки подложу? – Между нами вдруг появилась баба Шура с кастрюлей в руках.
– Да, спасибо. – Соседка отвлеклась на картошку и благополучно забыла обо мне.
Шло время, а люди без конца пили, если и громко разговаривали. Иногда кто-то вставал и вспоминал моменты из жизни моего дяди. Все они были только хорошими, и я не понимал, откуда они взялись, так как лично я ничего хорошего о дяде сказать не мог.
– А у нас еще близкий родственник ничего не говорил! – воскликнул муж Антонины Васильевны, имени которого я не помнил.
Все уставились на меня, ожидая речи. Я кашлянул и поднялся. Оглядел собравшихся невозмутимым взглядом, раздумывая о том, что правильно было бы сейчас сказать. В фильмах в таких ситуациях близкие благодарили почивших родственников за то, что они заботились о них и всегда были рядом.
– Я благодарен дяде, что он вырастил меня. Несмотря на то, что относился он ко мне хуже, чем к скотине. – Сказав это, я неловко поднял вверх стопку с водой.
– Стыдоба! Нельзя так о покойниках говорить! – после недолгого молчания донеслось из середины стола.
– Вот-вот! – СКАЧАТЬ