Что мне ему сказать? Что если он меня сейчас просто выставит? Может он занят, может у него толпа людей в кабинете, и тут я такая с пиццей: кушать подано, идите жрать? А вдруг рассердится?
Мысль сделать сюрприз начинает казаться не такой уж и гениальной, но отступать поздно. Я выхожу из лифта в серый, безликий коридор с десятками одинаковых дверей, по номерам ориентируюсь в какую сторону двигаться и иду, чувствуя, как с каждым шагом коробка становится все тяжелее.
Возле триста десятого останавливаюсь, изо всех сил напрягаю слух, пытаясь уловить что происходит за дверью, но не могу услышать ни шороха.
Может, его вообще там нет? И меня тоже не должно тут быть?
Даже отступаю на шаг, внезапно поддавшись приступу трусости, но тут же останавливаюсь. Честное слово, как маленькая! Видел бы меня отец!
Перехватываю коробку поудобнее и отрывисто стучу.
– Кто там еще?! – раздается раздраженное рычание, и я против воли улыбаюсь.
На месте, мой хаски. Хотя, нет, не хаски. Гоблин. И судя по голосу: злой и очень голодный.
Все сомнения испаряются, я толкаю плечом дверь и вваливаюсь в кабинет.
Влад сидит посреди полного завала, в окружении стопок бумаг, папок, чертежей, угрюмо подпирает щеку рукой и водит ручкой по строчкам.
– Доставка пиццы, – специально понижаю голос, чтобы изобразить курьера.
Он отрывается от очередного документа и сначала в полнейшем недоумении смотрит на коробку, потом поднимает взгляд выше, а я жалею, что у меня под рукой нет камеры. Тот момент, когда до него доходит, кто перед ним стоит надо было запечатлеть на память. Холеная физиономия вытягивается, глаза становятся большими и квадратными, а недоверие в них постепенно сменяется радостью.
***
– Ярослава?
– Она самая.
Он молча наблюдает за тем, как я подхожу ближе, сдвигаю с одного угла все бумаги и ставлю коробку.
– Что ты тут делаешь?
– Кто-то не рад меня видеть?
– Рад, но…ты меня удивила.
Я сама себя удивила. Но это секрет.
– Я просто представила, как ты тут лежишь на полу без сил. Холодный, голодный. Тянешь руку к свету и стонешь: еды, дайте мне еды.
– Получишь ты у меня, – смеется Швецов.
– Мне уйти? Запросто, – с невинной улыбкой беру коробку с пиццей.
– Я тебе уйду, – он резво поднимается со своего места, – Думаю, я вполне могу себе позволить украсть десять минут от рабочего процесса. Пообедаешь со мной?
Я качаю головой.
– Почему?
Трудно объяснить самой себе, почему у меня пропал аппетит, стоило только его увидеть. О еде я даже думать не могла. Мой голод был совсем другого рода. Темный, жадный, неутолимый.
– Это все тебе.
– Я столько не съем.
– Съешь. СКАЧАТЬ