Дверь открылась, впуская резкие потоки воздуха и шума. Захлопнулась – почти та же тишина. Из нового – только пытливые взгляды шагнувших в помещение девушек. Внимание, к счастью, оказалось временным. Практически сразу они потеряли к Кузнецовой интерес. Цокот каблуков перенес их к зеркалам, где они, поправляя макияж, занялись обыкновенной трескотней.
На обратном пути, проталкиваясь через плотный поток хаотично движущихся человеческих тел, Доминика старалась ни с кем не встречаться взглядом. В прошлый раз убедилась, что это может быть неверно истолковано.
– Ники, ну, ты где пропадаешь?
– Да так, разминала ноги.
– И что без меня?
Ромка Черниченко поднялся, чтобы впустить Нику обратно за стол. В какой-то момент сместил позицию, соприкасаясь с ее бедрами своими. Она сильно смутилась от подобной близости, но попыталась это скрыть.
– Хорошо, что без тебя, – с широченной улыбкой заметил Костик.
Как только Доминика присела на диван, к уху ее прижалась губами Катя Уварова.
– Не проворонь Ромчика. Классный экземпляр!
Машинально посмотрела в сторону «экземпляра». Черниченко, словно ощутив возникшее любопытство, поймал ее взгляд. Без привычной улыбки, и от этой его серьезности Нике сделалось еще более неловко.
Классный он, не поспоришь. Высокий и симпатичный. Любил пошутить и посмеяться. В команде – генератор идей, а в реальности – хорошего настроения. Но… Нику Рома не интересовал.
На максимум изматывали мысли о другом человеке. Внутри сидело странное напряжение: тугая пружина, которую приходилось постоянно держать сжатой.
И она держала.
– Обо мне задумалась, красотка?
Когда Ромка склонился ближе, мозгу пришлось отдавать дополнительные команды, чтобы инстинктивно не отпрянуть.
– Всенепременно.
– Смотрю, прям из реальности выпала.
– Склонило в сон, Ромчик.
– Вот так, значит? – состроил обиженную мину.
Отсветила ему улыбкой, хотя душевное состояние скатилось к нижнему уровню уныния.
– Ага.
– Бессердечная.
– Да кто сейчас сердечный, Ром? Людей не осталось, одни притворщики.
– Я сердечный, – горячо возразил Черниченко. – То есть душевный. Вот сейчас бухаю с горя, что ты меня не любишь.
Ника фыркнула.
– Разве с горя бухают? Бухают абсолютно все по-дурости, только причины выдумывают разные.
– Так говоришь только потому, что сама никогда не напивалась. Вот попробуешь… – толкнул к ней рюмку с янтарной жидкостью.
– Увольте, – брезгливо поморщилась. – Обезьянничайте сами.
– Ну-с, как изволите, императрица.
***
Утром Нику ждала заслуженная проповедь от разъяренной Алины.
– Ты где, черт возьми, ночевала? Я чуть с ума не сошла!
Скинув сапоги и куртку, СКАЧАТЬ