Шла следом за Савелием, тяжело дыша, чувствуя, как сердце бешено колотится и не перестает замирать от одной мысли о том, что все может быть иначе. О том, что у нас появился какой-то призрачный шанс, такой зыбкий, хрупкий и тонкий, как самый первый лед на водной глади. И мне было страшно…страшно осознавать, что впервые мне не хочется бежать отсюда сломя голову, впервые я больше не хочу быть Ольгой Лебединской. Я хочу быть птичкой, ЧирЕклы. Я хочу иметь право любить его, просыпаться с ним рядом, называть его своим и просто быть счастливой. Такая уродливая надежда на фоне общего безумия, крови и смерти. Я знала, что она так же хрупка, как и тот самый тонкий лед. Ее век очень короткий. Она треснет с первыми же сомнениями и разлетится на осколки о гранит реальности, где Ману Алмазов прежде всего мой враг и лишь потом любимый мужчина, и никак не наоборот.
– Нам сюда, – скомандовал Савелий и приоткрыл дубовую дверь одного из складских зданимй. Посветил фонариком, и мы юркнули в холодное помещение больше похожее на оружейный склад. У стен были нагромождены ящики, один на другом, что в них можно было только догадываться, но я помнила слова отца о том, что цыгане напичканы оружием. Камни заледенели и блестели от света фонаря, словно покрытые лаком. Ящики покрылись серебристым инеем. Я поёжилась и потёрла плечи, переминаясь с ноги на ногу.
– Ждите меня здесь, я скоро вернусь. Закройтесь изнутри и никому не отпирайте. Этот склад заброшен. К вам никто не придёт, кроме меня, но в любом случае за нами могли следить. Я постучу вот так.
Савелий сделал два тихих удара по двери, два сильных и ещё два тихих. Когда Мира задвинула за ним железный засов, я опустилась на один из ящиков и скинула с головы капюшон, дыша на замерзшие руки и растирая пальцы.
– Я ему не доверяю. Он опасен, – прошептала подругаи окинула помещение долгим взглядом. – смотрю в его глаза и вижу там лютую злость. Ко всем. Даже к самому себе. Он весь мир ненавидит, не только нас.
– Он любит Ману. Это самое главное, – так же тихо ответила я и прикрыла глаза. От усталости и потрясений слегка кружилась голова. Мне казалось, я за эту неделю прожила несколько лет.
– Ману? С каких пор он стал для тебя просто Ману, Оля, я чего-то не знаю?
Резко повернула к ней голову и встретилась с проницательным взглядом темных глаз. От нее никогда нельзя было что-то утаить. Она слишком хорошо меня знала.
– С тех пор, как я его узнала, и с тех пор, как рискнул всем ради того, чтобы вывести нас оттуда. Он оставил тебя в живых, Мира…Из-за меня.
Мира села напротив на ящик и усмехнулась, заглядывая мне в глаза.
– А я знала, что так и будет, Оля, знала. По глазам твоим видела. Любовь часто ходит с ненавистью по одному лезвию. Обе режутся, истекают кровью, но ни первая, ни вторая друг без друга не могут. И да…из-за СКАЧАТЬ