– Тебе кто-нибудь говорил, что ты извращенец? – осведомилась я, прижимая к себе платье. Даже на ощупь оно, казалось, было сделано из чего-то божественного. В жизни я не держала в руках ничего более мягкого и приятного. Ткань, насыщенно коричневого, даже шоколадного цвета, казалось, переливалась в моих пальцах. Шёлк…
– Надень его, – распорядился Марчелло. – Хочу посмотреть, как оно будет выглядеть на тебе.
– Может быть, ты хочешь посмотреть не на то, как оно будет выглядеть на мне, а на сам процесс? – я опять защищалась.
Виктора мой выпад не смутил. Его, казалось, смутить было невозможно в принципе.
– И на это тоже.
Мне вдруг стало ясно, что в словах его нет поддёвки. Он действительно хотел этого – хотел видеть, как я надеваю его платье. Осознание этого было таким внезапным и острым, что я потеряла дар речи. Прижимала к груди платье и смотрела на мужчину, от взгляда которого мне становилось не по себе. Чувство было, как будто меня обдаёт то жаром, то холодом.
– Я жду, Марин, – негромко, но с нажимом.
Я медлила. Смущение, протест, желание казаться ему равной не давали мне убрать руки от груди. Подписав контракт, я заключила сделку с дьяволом, и теперь, стоя от него на расстоянии вытянутой руки, всё явственнее осознавала это. Но обратного пути уже не было, потому что в контракте был ещё один пункт, где чёрным по белому значилась сумма неустойки, не многим уступающая неустойке за раскрытие тайны. Сумма неустойки за преждевременное расторжение договора.
– Хорошо, – он приблизился, когда я, вспомнив об этом моменте, мысленно застонала. Высвободил платье из моих пальцев.
Я не противилась. Нежная ткань в его руках казалась ещё более тонкой. Такой непривычный контраст силы и невесомости.
– Лет в десять я купил на отложенные карманные деньги куклу, – он взял меня за руку и вынудил поднять её. Кончиками пальцев провёл от запястья до локтя. Почти невесомо, но от этого прикосновения внутри меня всё превратилось в миллиард маленьких нервов. Таких же оголённых, как и я сама. – У неё было уродливое розовое платье, которое совсем не шло ни к её цвету кожи, ни к волосам, – поднял мою руку ещё выше.
Я почувствовала, как невесомое платье прохладой заскользило по коже. Подняла вторую руку и послушно продела в проём рукава.
– У неё были каштановые волосы и глаза фиалкового цвета, – его ладони на моих бёдрах.
Мягко, всё так же, почти не касаясь, он нарисовал один ему ведомый узор и рывком развернул меня к себе спиной.
– Она была очень красива, Марин. Самая красивая кукла из всех, что были в магазине, – замок застёжки на боку СКАЧАТЬ