– Идём к декану, – строго говорю, намереваясь выйти из аудитории первой, но вдруг, когда равняюсь с ним, Семён выставляет вперёд руку со смартфоном.
– Откуда это у тебя, мать твою? – вырывается у меня, когда я вижу на весь экран своё фото по пояс в кружевном чёрном лифчике.
Он оттесняет меня обратно в аудиторию и закрывает дверь.
– Думаю, к декану мы уже можем не торопиться.
7
– Откуда это у тебя?
Я смотрю на фото и не могу поверить, что оно в телефоне моего студента. Это что-то нереальное. Не может быть!
Паша – фотограф. И вполне успешный, не зря его пригласили в команду одного из подразделений достаточно известной студии в Москве. Как профессионал он достаточно универсален, пробуется активно в разных стилях и жанрах. В том числе в весьма откровенных.
Но я фотографироваться не очень люблю. И меня всегда раздражало, когда он вдруг посреди разговора тормозил меня и бежал за камерой или телефоном, утверждая, что ракурс у меня идеальный или ему срочно нужно поймать эмоцию.
Наверное, я не творческая и не понимаю этих наплывов вдохновения, но меня такие моменты жутко раздражали.
Но однажды, когда мы праздновали один из его очень удачных заказов ещё в Волгограде, Паша уговорил меня на одно откровенное фото. Единственное. Прямо за столом я распахнула блузку, позволив софткать меня в кружевном бюстгальтере.
– Твой охуенный парень забыл телефон в клубе, когда тусил там без тебя. И я немного покопался.
– Там же пароль… – я совсем растерялась.
– Адамовна, ты серьёзно? Что такое пароль для геймера?
Я чувствую, как холодеют мои пальцы, а колени слабеют. Сердцебиение учащается едва ли не до головокружения.
У него моё эротическое фото. Не просто у кого-либо, а у Семёна Радича! Хотя, наверное, любой другой бы не рыскал в чужом телефоне.
– Ты в курсе, что твой ненаглядный выставил его на закрытом аукционе-фотостоке? – его слова пробиваются будто через толщу воды. – Лицо слегка заблюрил, но вполне всё узнаваемо.
– Не может быть, – шепчу сама себе.
Паша ведь не мог так сделать! Тем более зная моё отношение к этому. Зная, что в моей профессии подобные кляксы на репутации могут оказаться фатальными. А педагогика – моё призвание! Моя профессия!
– Да ладно тебе, – насмешливый голос Радича возвращает меня обратно в аудиторию. – Сиськи зачётные.
Засранец. Ещё и сидит довольный такой.
– И чего ты хочешь? – складываю руки на груди, немного выходя из шока и прекрасно осознавая, что ничто теперь не помешает ему шантажировать меня сколько угодно. Хоть до выпуска.
– Увидеть вживую, – говорит он так просто, будто всего лишь просит улыбнуться ему.
А взглядом наглым скользит вниз. Задерживается на губах, а потом ныряет ниже. Я прихожу в такой шок, что у меня испарина выступает на шее под волосами, СКАЧАТЬ