Он весь напряженный, словно из камня высечен, но позволяет. Обнимать меня больше не хочет. Хорошо, что не отталкивает. Как хорошо…
Вода льет и льет, а мы просто стоим, пропитываясь ею, как жизненно необходимым веществом. Восстанавливая дыхание, зыбкое равновесие устанавливаем.
Андрей двигается, заталкивая меня глубже в кабину. Едва осознаю, что вода больше на нас не течет, вскидываю вверх руки. Приподнимаясь на носочках, висну на Рейнере. В сознании все еще туманится, когда тянусь к нему губами.
Вот только он отстраняется. Нажимая мне на шею, не дает приблизиться.
– Не нравлюсь? – ловлю взгляд.
Должна радоваться. Добилась ведь, чего хотела. Добилась…
– Дурь не неси, – выталкивает так же хрипло, как и я.
– Нравлюсь? Такой?
С этими ужасными черными космами, которые у меня самой вызывают отторжение.
– Нравишься.
Целует. Только прижимается ртом, я его вдыхаю. Жадно глотаю. Силой наполняюсь. Всем телом приникаю. Разбиваюсь и вдавливаюсь.
Не осознаю, как отдаю Рейнеру то, что назад уже никогда не вернуть. Ни через полгода, ни через всю жизнь.
12
Барби
Андрей никак не комментирует то, что через три дня я возвращаюсь к своему натуральному цвету волос. Задерживает взгляд, когда встречаемся во дворе, хмурится, но ничего не говорит. Не подходит, хотя, конечно же, видит, что снова вожусь с цветами. Сворачивает к дому и скрывается внутри. А я, может, чересчур наивная, тешу себя надеждами, что даже если и злится, старается не срываться.
Продолжая заливать почву, в которую посадила луковицы кавказских лилий, не могу не хмуриться.
Что мне делать дальше? Я так запуталась…
Наклоняюсь ниже к земле. Стянутые в хвост волосы спадают через плечо. Ловлю их в фокус и мимолетно радуюсь, что они снова светлые. Да, я, как могу, пытаюсь отстаивать свою поломанную судьбу, но окрашивание явно дало не тот результат, на который рассчитывала. Так странно, черный цвет у меня самой вызвал разительно большее отторжение, чем у Рейнера.
– Оставь это, – вздрагиваю от неожиданности. Задумалась и не услышала, когда он подошел. Выпрямившись, неуверенно застываю. Смотрю настороженно. Не могу определиться с тем, как должна на него реагировать. – Поехали. Развеемся.
– А куда именно?
– На месте узнаешь, – Андрей кивком указывает в сторону черного автомобиля.
Ополаскиваю руки от грязи и неохотно плетусь за ним. Уже на ходу соображаю спросить:
– Может, мне нужно переодеться?
Он останавливается у машины. Оглядывает с головы до ног. А мне вдруг хочется, чтобы шорты были длиннее, а майка – не столь тонкой.
– Нет. Так сойдет, – открывает дверь и жестом подгоняет садиться.
&n СКАЧАТЬ