Зов пустоты. Максим Шаттам

Чтение книги онлайн.

      1

      У этой девушки было все. Взять хотя бы внешность. В нашем обществе, где в первую очередь обращают внимание на внешний вид, она могла гордиться тем, что скорее красива. А если присмотреться, даже очень красива. Фигура как у Барби, средний рост, волосы до плеч, непослушные пряди выдают мятежную натуру их обладательницы. Чудные ясные глаза, голубые, словно драгоценные камни. Высокие скулы слегка удлиняют лицо и подчеркивают линию щек, придавая внешности неуловимо славянскую изысканность. Полные губы цвета спелого розового грейпфрута будто стремятся отвлечь взгляд от округлостей тела, выточенных регулярными занятиями спортом. Эта внешность словно была создана для соблазнения.

      Но в категорию выше средней девушку переводил не только и не столько внешний блеск. Все дело было в том, как она себя держала, в исходившем от нее свечении: она излучала то, что принято называть особым очарованием. Ее манера искоса наблюдать за людьми, спокойная улыбка, ямочки на щеках, выдававшие ее любопытство, плавные движения женщины, довольной своим телом, пленительная сила, читавшаяся во взгляде, – все это составляло неотразимый шарм, которым природа одаряет избранных, словно покрывая их глянцевым лаком. Говоря по правде, даже небольшие физические недостатки этой девушки так хорошо вписывались в общую картину, что превращались в трогательные особенности. Скажем, клыки у нее стояли чуть вкось, делая улыбку единственной в своем роде, а на губе виднелся коричневатый след, оставленный солнцем из далекого лета: он напоминал большую веснушку и казался чем-то наподобие подписи художника.

      Эта девушка не отличалась широким кругозором, но любила читать, что, вместе с изрядной долей любознательности, позволило ей собрать набор для выживания в интеллектуальной среде, где всякий склонен бахвалиться. По ее словам, она обладала весьма средним умом, но гордилась умением делать верные выводы. Все, кто сталкивался с ней в профессиональной сфере, непременно отмечали и даже особо подчеркивали такое ее свойство.

      У этой девушки, безусловно, имелись и недостатки. Прежде всего издержки молодости, в особенности чрезмерная наивность; кроме того, трагедии и травмы, с которыми ей пришлось столкнуться, постепенно заставили выработать избыточную самозащиту – вплоть до попыток выковать физическую броню с помощью спорта, отрезать себя от части переживаний, отгородиться стеной от собственных страхов. Однако в последнее время ей удалось преодолеть тревожность, смириться с тем, что она может страдать. Теперь она полной грудью вдыхала ароматную смесь из радости жизни, чувственности и глубокого понимания себя. Наконец-то она была готова к жизни.

      Этой девушке было слегка за тридцать, она еще не знала ни замужества, ни материнства, зато добилась больших успехов в своем деле: кто-то из коллег считал ее чуть ли не гением, кто-то – странным созданием с пугающими способностями в туманных сферах. Она вложила в работу всю себя и недавно достигла той точки равновесия, в которой человек осознает, что готов расти дальше. Иными словами, теперь она мечтала состояться в личной жизни, в любви и создать семью.

      У этой девушки было все.

      Все, кроме главного.

      Сейчас у нее, запертой в темной клетушке под парами хлороформа, не оставалось надежды на будущее – словно у мушки, бессильно бьющейся в паутине голодного паука.

      2

      Человек часто – и ошибочно – полагает, что тьма есть вещь в себе, хотя это лишь отсутствие света. Тьма – это просто нехватка, а если хочется думать, будто она что-то воплощает, то это не что иное, как пустота.

      Так, во всяком случае, размышляла молодая женщина, скорчившись в углу темной, глухой клетушки. Она подтянула ноги к груди, обхватила их руками, уткнулась подбородком в колени. Хотя к ней не проникал ни единый квант света, она знала, что лицо у нее запачкалось, что на щеках и на лбу засохла земля, что ее фарфоровая кожа располосована черной пылью, что на плечи падают светлые пряди волос, потяжелевшие от грязи, что ее красота растворяется в пустоте ожидания, в тревоге и тьме.

      Она провела языком по губам и отметила тонкие трещинки – признак начинающегося обезвоживания. Она вздрогнула и решила списать это на холод. Кожа под хлопчатобумажной футболкой с длинными рукавами покрылась мурашками. Как ни удивительно, ей совсем не было страшно. По крайней мере, она не испытывала того глубокого ужаса, который грызет изнутри, парализует, сковывает по рукам и ногам в самый неподходящий момент, который высасывает из человека всякую способность реагировать и связно мыслить, оставляя его безоружным перед лицом опасности. Она почти не двигалась, но лишь для того, чтобы сохранить силы и тепло, которое вырабатывало тело, нагревая тоненькую прослойку воздуха между одеждой и кожей. Это тепло было ее самым верным союзником, оно должно было помочь ей продержаться. Как долго? Она не знала, но готовилась к худшему. Ведь именно худшего она и ждала.

      Нет-нет, не говори так! – тут же осеклась СКАЧАТЬ