Рядом с нашим домиком росло несколько карликовых тополей и мы привязали Рому к одному из них. Канат, который Слава прихватил с собой, крепко сдерживал всевозможные безмолвные движения Ромы. Без долгих церемоний мы проверили прочность узла и отправились обратно в дом.
Мысль о необратимой кончине Ромы вывела меня из клетки ужаса. Я почувствовал, что какие-то маленькие ранки открываются на моём сердце. Дымка души просачивается сквозь них и уносит что-то очень важное. Но что именно я не смог понять. Будучи дома, я выпил таблетки от давления и ушёл в свою комнату. Усевшись на стул рядом с журнальным столиком, я положил руки на стеклянную поверхность и уткнулся в них головой, невольно прокручивая снова и снова сцену, где Рома стал живым мертвецом. Меня удивляла резкость его движений после смерти. Даже при жизни Рома не был таким активным. На столик упала капля слезы. Потом ещё одна.
В предыдущие года небо было намного чаще ясным и синим. Но в этом году, небесная лазурь, казалось, покинула навечно. Однако вчера, около восьми вечера, облака рассеялись, и я увидел звёздное небо. Огоньки звёзд были похожи на тысячи следящих за мною роминых глаз. Тысячи стригоев (отныне я их так буду называть) висели на небе и устремили свой взор на меня. Моё воображение представило армию монстров, подобных Роме. Нога соскользнула с крылечной ступеньки, но я удержал равновесие.
Каменная дорожка вела направо, к небольшому придомному саду. У каждого домика был такой садик, в котором росли яблони, вишни. Красные кусты ореха ещё нескоро заплодоносят. Яблони, напротив, клонили ветки под тяжестью гроздьев недоспевших яблок. Вишни аналогично ореху несколько лет будут набирать силу, прежде чем испустить, дурманящие своим сладким запахом, ягоды. Также под окнами домиков росли клумбы бессмертников, окружённые белой крупной галькой. Цветы не были яркими, как и кирпично-красный дом, но вместе хорошо сочетались. Под тихий шум и ветра и серость неба, это место дарило сонное спокойствие, в отличие от нашей городской жизни. Но всё же осталось что-то дребезжащее, заставляющее волноваться. Я кое-что вспомнил и от напряжения в груди зажмурил глаза. Глубоко вздохнув, я направился к ожившему телу Ромы. Я чувствовал приступы гнева. Это гнев беспомощности. Рома ушёл, а его живое тело продолжает напоминать, что он где-то рядом. Я его уже вижу. Опять он двигается. Понимая что я в ярости хочу сделать, я ударил кулаком о кедровый сруб дома. Злость куда-то уходит, но тут же нахлыневает с огромной силой. Я замечаю, что от ударов мои руки уже в крови. Кровавые пятна впитались в кедровый дом.
Глубоко вдохнув, я зашёл за угол и увидел Рому. Его махровые штаны заляпались травяным соком, а волосы на голове начали сами собой СКАЧАТЬ