Наши за границей. Где апельсины зреют. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Иванович, ничего не понимая, слушали и смотрели ему прямо в рот. Слушала и Глафира Семеновна и тоже понимала плохо.

      – Глаша! О чем он? – спросил жену Николай Иванович, кивая на без умолку говорящего француза.

      – Да опять что-то насчет завтрака и обеда в гостинице. Говорит, что табльдот у них.

      – Дался ему этот завтрак и обед! Вуй, вуй, мусье. Знаем… И как понадобится, то придем.

      – Жалуется, что мы вчера не завтракали и не обедали в гостинице.

      – Странно. Приехали в новый город, так должны же мы прежде всего трактиры обозреть.

      – Вот-вот… Я теперь поняла, в чем дело. Вообрази, он говорит, что ежели мы и сегодня не позавтракаем или не пообедаем у них в гостинице, то он должен прибавить цену за номер.

      – Это еще что! В кабалу хочет нас взять? Нон, нон, мусье… мы этого не желаем. Скажи ему, Глаша, что мы не желаем в кабалу идти. Вот еще что выдумал! Так и скажи!

      – Да как я скажу про кабалу, если я не знаю, как кабала по-французски! Этому слову нас в пансионе не учили.

      – Ну скажи как-нибудь иначе. Готелев, мусью, здесь много, и ежели прибавка цен, то мы перейдем в другое заведение. Волензи[68] так волензи, а не волензи, так как хотите. Компрене?

      – Чего ты бормочешь, ведь он все равно не понимает.

      – Да ведь я по-иностранному. Пейе анкор – нон. Дежене и дине – тоже нон[69], – сказал Николай Иванович французу, сделав отрицательный жест рукой, и прибавил: – Поймет, коли захочет. Ну а теперь ты ему по-настоящему объясни.

      – Да ну его! Потешим уж его, позавтракаем у него сегодня за табельдотом. К тому же это будет дешевле, чем в ресторане. Завтрак здесь, он говорит, три франка.

      – Тешить-то подлецов не хочется. Много ли они нас тешат! Мы им и «вив ля Франс», и все эдакое, а они вон не хотели даже второй чайник к чаю подать. Срам. В стакане чай завариваем. Это что, мусье? Не можете даже для русских по два чайника подавать, – кивнул Николай Иванович на заваренный в стакане чай и прибавил: – А еще французско-русское объединение! Нет, уже ежели объединение, то обязаны и русские самовары для русских заводить, и корниловские фарфоровые чайники для заварки чая.

      – Ну так что ж ему сказать? – спрашивала Глафира Семеновна.

      – Да уж черт с ним! Позавтракаем сегодня у него. По крайности здесь, в гостинице, ни на какую игорную вертушку не нарвешься. А то начнешь ресторан отыскивать и опять в новый игорный вертеп с вертушками попадешь, – решил Конурин.

      Николай Иванович не возражал.

      – Вуй, вуй… Ну, деженон ожурдюи ше ву[70], – кивнула французу Глафира Семеновна.

      Француз поклонился и вышел.

      XX

      Позавтракав за табльдотом в своей гостинице, супруги Ивановы и Конурин вышли на берег моря, чтобы отправиться на «Весенний праздник цветов». На бульваре Jetté Promenade, залитом ослепительным СКАЧАТЬ