Наши за границей. Где апельсины зреют. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тут! Брось! Стоит ли о бороде разговаривать! Во имя французско-русского единства можно и с наполеоновской бородой походить, – сказал Николай Иванович…

      – Единство… Наполеоновская… Да она и не наполеоновская, а козлиная.

      – Кто патриот своего отечества и французскую дружбу чувствует, тот и на козлиную не будет жаловаться.

      – Тебе хорошо говорить, коли ты здесь с женой, а ведь у меня жена-то в Питере. Как я ей покажусь в эдаком козлином виде, когда домой явлюсь? Она может не поверить, что мне по ошибке остригли. Скажет: «Загулял, а мамзели тебя на смех в пьяном виде и обкарнали». Чего ты смеешься? Дело заглазное. Ей все может в голову прийти. Она дама сумнительная.

      – Не бойся, отрастет твоя борода к тому времени. По Италии поедем, так живо отрастет. В Италии, говорят, волос скорее травы растет, – продолжал смеяться Николай Иванович.

      В это время показался железнодорожный сторож и зазвонил в колокольчик, объявляя, что поезд готов и можно садиться в вагоны. Все засуетились и начали хватать свой ручной багаж.

      – Гарсон! Пейе! Комбьян[2] с нас? – кричал Николай Иванович слугу, приготовляясь платить за съеденное и выпитое.

      II

      – Toulon, Cannes, Nice, Monaco, Menton, Ventimille![3] – кричал заунывным голосом железнодорожный сторож, выкрикивая главные станции, куда идет поезд, и продолжая звонить в ручной колокольчик.

      Гарсон медленно записывал перед Николаем Ивановичем на бумажке франки за съеденное и выпитое. Николай Иванович нетерпеливо потрясал перед ним кредитным билетом в пятьдесят франков и говорил жене и спутнику:

      – Ах опоздаем! Ах уйдет поезд! Бегите хоть вы-то скорей занимать места.

      – А что хорошего будет, если мы займем места без тебя и уедем! – отвечала Глафира Семеновна и торопила гарсона: – Плю вит, гарсон, плю вит[4].

      Тот успокаивал ее, что до отхода поезда еще много времени осталось.

      – Нон, нон, ну савон[5], что это значит! В Лионе из-за этого проклятого расчета за еду мы еле успели вскочить в вагон, и я впопыхах тальму себе разорвала, – говорила Глафира Семеновна гарсону по-русски. – Хорошо еще тогда, что услужливый кондуктор за талию меня схватил и в купе пропихнул, а то так бы на станции и осталась.

      – Ah, madame! – улыбнулся гарсон.

      – Что, «мадам»? Плю вит, плю вит. И ты тоже, Николай Иваныч, сидишь и бобы разводишь, а нет чтобы заранее рассчитаться! – журила она мужа.

      Расчет кончен. Гарсону заплачено и дано на чай. Носильщик в синей блузе давно уже стоял перед путешественниками с их багажом в руках и ждал, чтобы отправиться к вагонам. Все побежали за ним. Иван Кондратьевич тащил свою громадную подушку и бутылку красного вина, взятую про запас в дорогу.

      – Les russes… – сказал им кто-то вдогонку.

      – Слышишь, Николай Иваныч? Вот и французские СКАЧАТЬ