Дорофей радостно кивал ему и заговаривал со знакомыми.
– Тарас Родионыч, – сказал он, поравнявшись с огромным возом, на верхушке которого восседала необъятной толщины купчиха в атласной шубе и ковровой шали. – Ты бы Марфу-то Кузьминишну покрепче привязал. Тряско. Не ровен час сверзится, шубу перемарает.
– И не говори, Дорофей Миныч, все ей жалко покинуть, все с собой велит забирать, а на себя, почитай, три шубы надела, – свалится и не встанет.
– А тебе бы как? Все покинуть да и ладно. Чай, горбом наживали! – сердито закричала с возу купчиха. – Вы с Дорофеем Минычем пара. Вам бы лишь до кружала, а добро хоть пропадом пропадай.
Дорофей поскорей перегнал тяжелый воз и замешался в толпу.
В воротах толпа сгрудилась и не проходила. Под сводами кто-то вопил не своим голосом.
– Чего там? – кричали в толпе.
– Мужика, слышь, стрельцы схватили. Стащил чего. Бьют смертным боем.
Дброфей с Михайлой протискивались через толпу.
– Куда лезешь? По загривку хочешь? Гляди, и тебе попадет! – кричали им.
Но Михайла настойчиво продирался вперед, таща за собой Дорофея.
Под воротами двое стрельцов рвали из рук перепуганного мужика новый сермяжный зипун и кричали:
– Ведомо, скрал! Давай добром, страдник, не то самого в холодную сволокем!
– Ой, горюшко! – вопил мужик. – Ратуйте, православные. Зипун-то жалованный, боярина моего, Шереметева. Пусти! С его вотчины я. В город посылан. В дом его. Хошь Индринку спроси – доверенный его тут.
– Подь к лешему и с Индринкой да и с боярином с твоим, с Шереметевым! Не самое он нам дорог, хоть бы и боярин твой!
– Это кто ж боярина так честит? – спросил Михалка Дорофея.
– А то Баим, стрелецкий сотник. Ишь волю им дал воевода, Олексей Ондреич князь.
Стрельцы вырвали у мужика зипун и, избив его, прогнали пинками и пошли в город. Мужик с ревом бросился за ними. Но шедшие за ним мужики схватили его и не пускали, крича:
– Вот дурень! Ну куда ты? Ведь посадят, а то и вовсе убьют. Радуйся, что пустили.
– Ишь, Домна-то Терентьевна в город хочет, за стрельцами де не опасно, – сказал Дорофей. – Они еще допрежь мордвы пограбят.
– Идем скорей на Верхний базар, – торопил Михайла, – подьячего поищем.
Толпа медленно расходилась из-под ворот, давая дорогу телегам.
Дорофей с Михайлой вышли на базарную площадь.
Между рядами лавок, расталкивая покупателей, продирались лотошники, выкрикивая на разные голоса:
– Вот сбитень горячий, пьет приказный, пьет подьячий!
– Пироги подовые, пряженые, с яйцами, с сыром, с бараньим сердцем!
– Хороши калачи, горячие, крупичатые!
– Эй, купец, черева курячьи больно хороши!
Михайлу хватали за полы и совали в руки калачи.
– Пирог арзамасский, СКАЧАТЬ