Огни в ночи. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в ребро! А Вертер? А что Вертер? Он сам выбрал – никогда не стать старым. До старости юноше Тютчеву далеко. И Фридрих Шиллер – его ровесник – лишь вчера написал «Оду к Радости». Что напишет он? Что – он – уже сейчас! – пишет?

      Да о Родине он пишет, о Родине!

      На чужбине – всё о ней!

      Зима недаром злится,

      Прошла её пора —

      Весна в окно стучится

      И гонит со двора.

      И всё засуетилось,

      Все нудит Зиму вон —

      И жаворонки в небе

      Уж подняли трезвон.

      Зима ещё хлопочет

      И на Весну ворчит:

      Та ей в глаза хохочет

      И пуще лишь шумит…

      На чужбине одолевает тоска по Родине. Он тосковал по России тем сильнее, чем ярче, серьезнее и безусловнее становилась его дипломатическая карьера. Женщины? Все немки, все; тевтонская сильная кровь; где ты живешь, там и твои женщины. Тяга к нежности, тяга к продолжению рода… Как продолжить род духа своего? Зачем поэту дано великое чувство, и оно обращается в письмена, а письмена – снова в звуки, и так возобновляется круговорот звёзд над твоею головой, над головами тех, кто явится в сей мир после тебя?

      Блажен, кто посетил сей мир

      В его минуты роковые!

      Его призвали всеблагие

      Как собеседника на пир.

      Он их высоких зрелищ зритель,

      Он в их совет допущен был —

      И заживо, как небожитель,

      Из чаши их бессмертье пил!

      …удивительно: ему требовалось очень немного слов, чтобы запечатлеть, зарисовать огромность бытия, великость мироздания, силу чувства, уникальность мгновенья. Иные поэты любили и умели писать огромные поэмы, размахивались на широкие композиции, на оды и циклы, поклонялись эпосу; он же закрывал глаза – и его нерождённое стихотворенье маячило, моталось перед ним прозрачным белым ангелом, облачным призраком… летящим в родимой синеве лебедем.

      Он мог бы держать свой стих на ладони и рассматривать его с разных сторон.

      А иной раз – и не мог бы. Стих ожёг бы ему руки, ударил языком огня прямо в сердце.

      У него были стихи, которые он сам перечитывать не мог.

      Он – творец – огненный созидатель – свободный художник – не мог прикоснуться к живой и жгучей, страшной материи беспощадного открытого Космоса, что породила их.

      О, этот юг, о, эта Ницца…

      О, как их блеск меня тревожит —

      Жизнь, как подстреленная птица,

      Подняться хочет – и не может…

      Нет ни полёта, ни размаху —

      Висят поломанные крылья —

      И вся она, прижавшись к праху,

      Дрожит от боли и бессилья…

      ***

      Семьи, свадьбы, крестины, дети, они рождались и умирали, менялись ветра, то в грудь хлестали, то в спину, сбивали с ног, мучили, подгоняли, он только с виду был дипломатом, это для людей, не для СКАЧАТЬ