Четырехсторонняя оккупация Германии и Австрии. Побежденные страны под управлением военных администраций СССР, Великобритании, США и Франции. 1945–1946. Майкл Бальфур

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ много. Они так мало знали. «Конечно, мы понимали, что концентрационные лагеря – это не санатории, но мы понятия не имели, что там творится». И далее, без единого намека на непоследовательность: «Что мог сделать отдельный человек? Повсюду шныряли информаторы, и за малейшую провинность можно было угодить в концлагерь». «Почему всю вину должна нести только Германия? Другие нации [в основном русские] вели себя так же плохо». Еще до того, как союзники форсировали Рейн, один немец подошел к офицеру союзников и попросил его задержать иностранного рабочего, укравшего велосипед. Офицер предположил, что за последние годы из оккупированных стран было вывезено изрядное количество велосипедов. «Но, лейтенант, – последовал возмущенный ответ, – тогда ведь шла война».

      В одном отношении такие оговорки, вероятно, были оправданы: эти люди не по своей воле оказались втянутыми в нацистскую катастрофу. Они примкнули к нацистам потому, что это казалось им наиболее простым способом избежать неприятностей; но потом оказалось, что это принесло им еще больше неприятностей, чем когда-либо. В ответ они попытались отстраниться от происходящего, что было широко распространено в Германии среди солдат, государственных служащих, священнослужителей, интеллигенции, а также «мелких сошек». «Оставьте политику политикам. Такие вещи слишком глубоки для нас. Когда мы вмешиваемся в них, то лишь обжигаем себе пальцы». Короче говоря, «чума на оба ваших дома». Это инстинктивная реакция обычного человека, особенно когда дела идут плохо. И в первые месяцы оккупации было достаточно трудно заставить немцев интересоваться политикой и администрацией. Физическая усталость в сочетании с разочарованием и повседневными заботами заставляли их стремиться к тому, чтобы сколько возможно взваливать на плечи других. Благодарные тому, что, по крайней мере, закончилась война, они были даже рады сидеть сложа руки и позволить союзникам показать им, как управлять страной.

      Но, конечно же, никто не может так просто избавиться от своего окружения, и, несмотря на все заявления о своей аполитичности, эти люди многое впитали от нацистов и от всей германской традиции. Они были в основном из тех, кто некритично принимает текущие идеи, не думая о том, чтобы как-то вникнуть в их суть. Точно так же они были готовы принять и повторять демократические клише. Но они сохраняли массу взглядов и предположений, разделявших их с союзниками и препятствовавших реальному пониманию либерального подхода. Они не понимали, как много в их собственном умственном багаже задействовано в осуждении нацизма, и у них не было ни выдержки, ни интеллекта для переоценки[17].

      Четвертая категория, должно быть, встретила окончание войны с облегчением, так как это положило конец напряжению между их патриотизмом и антинацизмом. На самом деле это лишь видоизменило проблему, и теперь вопрос заключался в том, насколько сотрудничество с завоевателями граничит с предательством германского идеала. Не могло быть сомнений, СКАЧАТЬ