Неопалимая купина. Борис Васильев

Чтение книги онлайн.

      Не отвечали в доме. Стучал, кричал – молчание. Побежал за бригадиром, тот прораба притащил, прораб – штукатуров и маляров из соседнего дома, что уже был сдан под отделку. Тоже стучали, тоже кричали – молчал дом. Молчал, пока прораб не приказал двери выломать. Только взялись за них – радостно, надо сказать, взялись, потому что не каждый день малярам такое развлечение, – только взялись: распахнулись эти двери, как в сказке. И баба-яга на пороге. Молча крик весь выслушала и вроде не поняла: смотрела спокойно, за вещи не хваталась и даже не плакала.

      – Ломать вас буду, бабуся, – сказал бульдозерист.

      Поглядела на него угольями своими.

      – Не бабуся я, – сказала. – Не бабуся, не мамаша, не теща: просто старая женщина. Очень старая женщина…

      – Ломай! – закричал прораб. – Ломай, к чертовой бабушке, на мою ответственность! И так полдня потеряли!

      – Как же можно так! – зашумели девчонки-маляры. – Права не имеете ломать! Перевезти сперва человека надо!.. Давайте, бабушка, мы вам поможем…

      – Не надо, – сказала баба-яга. – Ничего не надо.

      И ушла в дом. И пропала. Прораб, плюнув, к себе пошел, маляры – на обеденный перерыв, а бригадир сказал бульдозеристу:

      – Встряхни домишко – она враз выскочит.

      Тут старуха сама вышла. Вышла, как давеча: в домашнем халате, только портреты в руках. В рамках портреты, четыре штуки.

      – Ломайте.

      – А вещи? – закричал бульдозерист. – Да она чокнутая, бабка эта! Где ваши вещи?

      – Какие вещи? Глупости вы говорите. Ломайте, и все. Ломайте. Только я погляжу.

      Села на плиты и портреты рядом сложила. Мастер подошел, пошутить хотел:

      – Иконы, что ли, спасаешь, бабка?

      – Иконы, – сказала. – Святые мученики великорусские: святой Владимир, святой Юрий, святой Николай и святой Олег. Живыми сгорели под деревней Константиновкой двадцать девятого июля сорок третьего года.

      – Сыновья? – только и спросил бригадир.

      – Сыновья, – ответила. – Экипаж машины боевой.

      Тихо вдруг стало: бульдозерист двигатель выключил. И сказал тихо:

      – В дом идите, бабушка. Пожалуйста.

      А сам – в отделение, где все, как было, и рассказал. Вот тогда-то и включился Семен Митрофанович на последнем, так сказать, этапе. Восемь раз в Архитектурное управление наведывался: просил, умолял, доказывал. Школу нашел, где танкисты эти учились, музей там организовал. С частью списался, с деревней Константиновкой: и из части, и из деревни в назначенный день делегации приехали. Матери альбом от части преподнесли и модель тридцатьчетверки, а от деревни – четыре урны с землей. С могилы земля, где все четверо ее сыновей, все ее внуки и все правнуки лежали.

      А стройдетали на другую ночь в иное место перевезли. И забор новый поставили. Это все просто было, это сами строители сделали. А вот чтобы домишко, где четверка СКАЧАТЬ