Пропускаю грубость мимо ушей, так как сама виновата. Вломилась на чужую территорию, не даю отдыхать… Торжественно возвращаю кабачок, набрасываю капюшон и молча ухожу, перебирая в голове вопросы: как можно быть такой невнимательной и неужели у всей деревни ключи хранятся в одном и том же месте.
А еще очень жаль себя. Сейчас придется в полной темноте ориентироваться на местности, искать свой дом, снова идти… Ноги болят невыносимо, но, сцепив зубы, разворачиваюсь к выходу. У двери, спотыкаясь, чуть не падаю. Успеваю схватиться за косяк.
Вот ты и попался, гад! А как мозги запудрил-то!
– Эй! С тобой в порядке? – все тот же равнодушный и злой голос. Зачем он спрашивает, если ему все равно?
– Все чудесно! Великолепно просто! – рявкаю, оборачиваясь и снова скидываю капюшон. Я дома! – Вот это я! – показываю самую верхнюю мерку на косяке. Она сейчас мне примерно по плечо.
– Здесь написано: “Вася, тринадцать лет”. Ты “Вася”? – смеясь, подходит слишком близко. Так, что опаляет жаром своего тела. Приходится отшатнуться.
– Ва-си-ли-са! – произношу по слогам, чтобы точно дошло. Он выше меня на две головы. Возможно, на его высоте и правда позже доходит…
Мама звала меня Василёчек. Рассказывала, что, когда я родилась, глаза были настолько синие, что она просто не могла дать мне другое имя. Но на дощечке шириной в пять сантиметров влезало только мальчишеское. В то время как я была маминым любимым цветочком. Только если не начинала шкодить. Тогда я превращалась в хитрую лису. Слезы жгут воспоминаниями, но сейчас совсем не время. И не перед этим… Как его зовут-то? Неважно.
– А теперь все-таки потрудитесь объяснить, какого черта вы делаете в моем доме. Куда пропали вещи и кто вам вообще позволил делать здесь ремонт?! И прикройтесь, бога ради!
– То, что ты "Василиса" и не придумала эту историю на ходу, увидев имя, нужно еще проверить. – нависая надомной все еще не собирается одеваться. А я сжимаюсь в комочек. Он все еще огромный и сильный мужчина.
– Вот здесь, – показываю на стену рядом. – Были фотообои. Пожелтевшая березовая роща. А из-за деревьев выглядывали Муми-тролли. Их мама рисовала, когда мне было пять, – показываю метку на косяке и глазастое пятно в виде Стинки рядом с ней. – Нужны еще документы? – держусь на концентрированной злости, не пускаю остальные чувства, чтобы не разреветься. Наглец ерошит рукой волосы, вздыхает, но отвечает.
– Дом этот я арендую и честно за него плачу. Ремонт мне разрешила сделать хозяйка. Теперь, когда я ответил на все вопросы, покинь помещение, – устало выдыхает.
– К-какая хозяйка? – голос пропадает от испуга.
Мама не могла никому сдать этот дом и, СКАЧАТЬ