Искрящее сердце. Юлия Шолох

Чтение книги онлайн.

      Маша сильней прижалась к мокрому пластику, так, что волосы на виске намокли и прилипли к коже, а щеке стало больно, и прошептала:

      – Я знаю.

      – Никогда не думала, что буду прозябать в однушке без мужа и жить на подачки тёти! Отбирать у пенсионерки последние деньги!

      – Я знаю, Долли.

      – Откуда?! Тебе не нужно заботиться о сыне!

      – Я тоже теперь бедная родственница, которой хлеба жалко.

      – Если подумать, – шваркнула носом Долли, – ты знала на что шла. Не то что я.

      – Да.

      Слова обвинения были правдой. Это Маша виновата, что теперь они никто и нигде. Что Долька с сыном ютится у престарелой тётки, а она сама не найдёт приюта, как уличная драная кошка. Бросают, как мячик от одного родственника к другому и проигрывает тот, кто отказаться не смог.

      – Приходи. Не могу больше говорить так – издалека.

      В трубке раздались гудки. Маша аккуратно повесила её и повернулась к площади. Косой дождь не мешал подросткам кучковаться на лавочках и у памятника, где их закрывали кроны деревьев. Они были веселы и беззаботны. Как Маша всего два месяца назад. Всего два месяца! А сейчас она уже казалась себе взрослой и не способной наслаждаться такой ерундой, как ночное пьяное шатание под дождем.

      Однако – вот ирония – шататься под дождем придётся хотя бы по причине того, что иначе до Долли не доберёшься. Денег нет не то что на такси, а и на автобус.

      Запахнув ветровку, Маша, стараясь не вжимать голову в плечи, как трусливый заяц, шла вперёд. Вокзальная, это у вокзала? Возле автовокзала такой улицы нет, те места Маша хорошо знала, значит, возле железнодорожного. А туда далековато, пехом-то. Но какой выход? Переночевать на вокзале, до которого, кстати, теперь не меньше идти, чем до подруги, и уехать с утра, не повидав Дольку? Невозможно.

      Живот только поджимается от голода. Мать волшба, думала Маша, надеюсь, Долька хотя бы чаем напоит. С сухариками. В идеале – с бутербродом. Рассчитывать на суши или пиццу давно не приходилось.

      Чем дальше от площади, тем темней становилось на улицах. Фонарей практически не было, машины тоже не ездили. Пару раз Маша пересекалась с другими людьми, но слышала их приближение заранее и обходила стороной.

      Дорога до нужного дома на Вокзальной заняла ровно сорок восемь минут. Маша так замерзла, что еще немного и простуда обеспечена. Намокшие волосы противно липли к лицу. Единственный плюс – большие вывески на домах, искать улицу не пришлось.

      Дверь в подъезд отсутствовала, а сам дом сто лет как не ремонтировали. Жидкий свет лампы осветил обшарпанные ступени и гнутые перила. Все стены оплёванные и облезлые. Двери тоже столетней давности, из потёртого дерматина. И все такое крошечное, почти игрушечное – так строили раньше, когда главное было расселить всех, пусть и в каморки. В лифт Маша зайти не рискнула, пол там, казалось, держится на соплях, и хотя ноги отваливались, поднялась на шестой этаж пешком.

      Нужная дверь от прочих СКАЧАТЬ