НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга вторая. Анатолий Зарецкий

Чтение книги онлайн.

      – Афанасич, а где твой друг?.. Болеет?.. Что ему в табель ставить? – спросил Гурьев, заполняя документ.

      – Хватился, Прокопыч… Он у нас уже неделю не работает, – ответил ему.

      – Как так? Уволился?

      – Нет. В Службу Главного перевелся.

      – Да ты что. Надо же. А почему никто не знает?

      – Не знаю, Прокопыч. Я думал, все знают.

      – А когда переход обмывать будем?

      – Это вы у него спросите, – посоветовал своему потенциальному начальнику.

      Глава 15. Оттохондроз

      С уходом Кузнецова в комнате установилась гнетущая атмосфера. Теперь некому было осадить Мазо, когда, разговаривая по телефону, он буквально сотрясал воздух, подобно мощной звуковой установке, включенной на полную громкость. А его энергичные броски телефонной трубки после каждого такого разговора стали совсем небрежными. Все чаще многострадальная трубка падала на пол, а не на свое законное место. И Мазо чертыхаясь, вынужден был ее понимать, нередко сшибая с тумбочки свои телефонные аппараты.

      Почти ежедневно вольно или невольно все должны были выслушивать одни и те же плоские шуточки о ком-то неизвестном, кто почему-то «упал намоченный», и о прочих подобных героях его ограниченного мирка. Шутки, повторяемые им многократно, как для тупых, превращались в свою противоположность и многими уже воспринимались откровенным издевательством.

      Но едва Мазо утихал, наступала звенящая тишина. Все, уткнувшись в документы, старательно исполняли роль добросовестных работников. И всякий раз, стоило ему выйти из комнаты, раздавался всеобщий вздох облегчения. Люди невольно расслаблялись, сбрасывая психологическое напряжение, и этот вздох зачастую не только чувствовался, но и был слышен.

      – Фу-у-ух, – невольно произносили вслух сразу несколько сотрудников «облегченной» от Мазо комнаты.

      – Прокопыч, ты бы хоть увел его куда-нибудь на совещание, – часто обращалась к Гурьеву Вера Журавлева, – Ну, нет уже никаких сил так маяться.

      – Хитрая ты, Вера, – добродушно улыбался Прокопыч, – Я и сам хочу отдохнуть от него… Да и не нужен мне больше «переводчик», – добавлял он.

      Это давно заметили все, кроме Мазо. После моего памятного выступления в поддержку Гурьева, когда я разъяснил причину его языковых затруднений, люди стали относиться к нему терпимей. Почувствовав это, Прокопыч стал меньше волноваться при выступлениях, и его речь заметно улучшилась. А дальше, как цепная реакция, процесс совершенствования речи пошел настолько стремительно, что однажды Прокопыч взбунтовался. И когда Мазо, демонстративно не замечавший этих перемен, привычно заявил свое традиционное «перевожу», Гурьев резко оборвал его:

      – Надоело!.. Нашелся переводчик с русского на русский… Говори сам, раз такой умник, – сказал он СКАЧАТЬ