Дочь русалки. Александр Кормашов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приходилось доказывать, что найденный в инструментах газовый пистолет с отломанным спусковым крючком принадлежит брату, а белый порошок в автомобильной аптечке – тальк. Это мой блокнот, заполняемый скорописью наметок, рисунков и мыслей, оказался схемой подрыва особо охраняемого объекта – местной телевизионной башни (сорокаметровой длины, если упадет). Наконец, это я опрометчиво показал двум слегка нетрезвым сержантам удостоверение с «Прессой», а также фирменный бланк журнала с просьбою к должностным лицам, оказывать всяческое содействие. Моя вина была даже в том, что не прекрати мы так нагло доказывать свою невиновность, лежать бы нам сейчас не на нарах в милиции, а, в лучшем случае, на койке в больнице.

      Хотя, в сущности, весь мой грех состоял только в том, что мы ехали в именно в этот северный городок…

      Виталик мог поплевывать в потолок, мог слушать только в пол-уха и в полсердца принимать мои оправдания.

      – Понимаешь, это не сон, – доказывал я ему. – Меня просто сбросило в детство.

      – В детство? А-атлично!

      – Заткнись. Это совсем иная степень реалистичности. Вот смотри. Осень. Распутица. Плотные сумерки, даже ночь, звезды. Справа поле, слева поле. Дороги нет, есть колеи, они ползут по закраинам этих полей, их много, они заполнены черной стоячей водой и похожи на длинные черные пряди грязных волос. Отец за рулем. Рядом какая-то женщина, я ее не знаю. Машина. Я прекрасно знаю эту машину. «Зил-157», номер на бортах кузова 12—08 ВОЛ. Старый номер, ты понял, какой был в восьмидесятых… Мои руки пахнут грибами, волнушками. Пахнут горько. Впереди и слева, на взгорке, горят огоньки, это деревня. От нее, по полю, наперерез, по серой стерне торопится кто-то, почти бежит. Это еще одна женщина, старая, бабушка. Отец останавливается и просит меня уступить ей место, перебраться в кузов. Прямо с подножки я лезу в кузов, попадаю ногой в корзину с грибами, ругаюсь, потом стукаю рукой по кабине, мол, я здесь, можно ехать. И тут чувствую, что на поясе стало легко. А на поясе висел нож, отцов, охотничий. Я выпросил его поносить, потому что отец не давал ружья. А теперь ножа на поясе нет. Я бросаюсь к борту, замечаю белое лезвие, прыгаю вниз, поскальзываюсь в грязи и проваливаюсь обеими ногами в колею, проваливаюсь прямо по пояс, прямо в эту траншею от переднего колеса. Спешу выбраться, только ноги внизу как-то перепутались, сапоги держат, и меня утягивает под бензобак, всем телом утягивает под бензобак. Я шмякаюсь лицом в грязь, а она уже сверху мерзлая, с корочкой. Хочу выбраться, но грязь уже засосала, не выпускает, а края колеи смыкаются на груди, как края теста. Я кручусь, упираюсь головой в бензобак, рвусь в другую сторону – стукаюсь виском о подножку. А отец уже перегазовал, выжимает сцепление, и я слышу, как за спиной, в коробке скоростей, входит в шестерни первая передача. Вот машина уже пошла, сперва еще медленно. От страха во мне нет голоса, я знаю, что будет дальше, как эти два задние колеса, одно за другим СКАЧАТЬ