Дрёма. Игорь Васильевич Горев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Вот почему, когда людям напоминают об этом высшем законе, подарившем им вдохновение, им становится неуютно и совестливо. Вдохновение подобно свече – оно дано светить, а не прятать его за пазуху: и тепло, и жжётся, и неугасимое чувство вины – украл. У себя же и украл.

      Полковник, проводивший допрос старшего лейтенанта, считал себя человеком образованным и мог вести беседы на многие темы и в сферах совсем не относящимся к его профессиональной деятельности. Достаточно сказать, он любил читать и у себя дома имел обширную библиотеку. Толстого и Чехова предпочитал фантастике и «современной детективной шелухе».

      – Против кого весь этот бессмысленный бунт? Что вы хотите им доказать? И кому?

      – Я и не собирался никому ничего доказывать. Что толку, взобравшись на высокий холм, объяснять тем, кто остался в низине, как прекрасно восходящее солнце, как согревают его лучи и озаряются дали. Тем, кто остался внизу, и зябко, и тоскливо, и трудно представить широкие кругозоры. Вы поверите мне? Мне униженному, над кем сегодня не смеётся только полковой пёс, и то, потому что не умеет. Поверите мне, презренному? Что я обрёл человеческое величие, потому что я отказался служить святому огню, страстишкам, сжигающим людей заживо. Разве униженный может стоять наверху и обозревать притихшую толпу внизу? Он приговорённый, ему ли говорить о жизни?

      – Да, звучит неубедительно.

      – А ведь я, товарищ полковник, поднялся. Поднялся на тот холм. Скажу вам, на его вершине чудесно, ни один земной вид не сравнится с ним, и на нём неуютно. Безумно одиноко и к тому же досаждают мухи.

      – Мухи? – Полковник поднял недоумевающий взгляд. – Совсем не поэтично. Чего же они слетелись на этот ваш «чудный» холм?

      – На запах тления – система в вашем лице, уже давно приговорила меня. Всё остальное формальности. Сегодня человека нельзя просто убить. Забросать камнями или дубиной по башке без лишних слов. Нельзя – гуманизм. Но осудить можно и тут против дикарских замашек любой гуманизм бессилен.

      – Надеюсь, вы не причисляете себя к святым? Чьи мощи нетленны. – Полковник намеренно был жесток. О, если бы этот упрямец дрогнул и признал свою вину. Именно сегодня ему не хотелось выносить высший приговор.

      Старлей потупился.

      – Можно попить, в горле пересохло. – Ваня пил жадно, проливая воду на мятую форму. – Быть святым, такого мужества не имею. Жил-то я обыкновенно и прозрел несколько запоздало, когда родился.

      – Родился?.. Кто?.. Вы?

      Ваня улыбнулся. Полковник поморщился: улыбнулся бы он кисло, как-нибудь, криво, зло, наконец, сам бы шлёпнул наглеца. А тут, словно выносишь приговор ребёнку.

      – Что вас так рассмешило, товарищ старший лейтенант. Я кажусь вам глупым и, соответственно, мои вопросы?

      – Что вы. Я вспомнил о сыне – он родился.

СКАЧАТЬ