Хроники аномальных явлений. Татьяна Макарова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Нахожу нужную тропу и начинаю спускаться по ней, она немножко вниз уходит, в ложбину. Понимаю, что сейчас я вступила на нейтральную территорию – место, которое не относится ни к нашему миру, ни к их миру. Место перехода.

      Природа вокруг дикая, очень густой лиственный лес чуть в отдалении, и трава по грудь лежит волнами. Среди всего этого дикого буйства протоптана неширокая тропинка. Мне неуютно – со стороны, из кустов или из воздуха – не разберешь – вроде даже с пришепетыванием, слышится какой-то чужой голос, и вообще внимание ощутимо, внимание не совсем приятное. Причем от какого объекта исходит это внимание, я не ощущаю, этого объекта просто нет, а внимание разлито в воздухе. Сложно иначе описать это ощущение. Думаю, что взлететь было бы безопаснее. Взлетаю, какое-то расстояние лечу. Так действительно лучше. Причем все совершенно естественно, как будто я много раз так проделывала. Сверху вижу, что оттуда уже возвращаются группами люди, кто-то кого-то провожает на эту нейтральную территорию. Трава луговая, и идти по ней легко. Ощущение меняется на комфортное. Вижу нашу группу – папа, Нина и мама. Спускаюсь к ним, беру его за руку около локтя – совершенно теплая и ощущаемая рука, я даже перебираю пальцами, ощущая кожу на локте и мышцы под ней. Разговор помню плохо, в основном говорили они с мамой, я не вмешивалась. Дальше я что-то попросила у папы – какое-то действие, которое требовало от него большого усилия и было ему трудно (не помню, что). Он говорит: «Не торопи, я мыслёвник (это слово абсолютно так и звучало) потерял». Пока идем дальше, я все соображаю, как же это – мыслёвник потерял, и спрашиваю: «Так, подожди, это значит, ты теперь ничего не сможешь создавать?» – «Ну, почему? Все зависит только от расстояния и силы» (понимаю это так, что он может все, что нужно, но чем дальше расстояние и больше усилие, тем хуже это будет у него получаться). Далее стоим на какой-то лестнице уже у границы в наше пространство, надо расставаться. Я, не вмешиваясь в разговор, глажу ему руку около локтя, собираюсь пореветь от грусти, что он не вместе с нами, но сама себя останавливаю, так как понимаю, что мои эмоции для него – словно нож острый, так как они там для эмоций более восприимчивые, чем мы тутошние. Мама спрашивает: «Так вам там очень скучно? Они (мама имеет ввиду тех, кто умеет это делать) домой-то пишут?» Отвечает: «Одиноко бывает, конечно. Пишут. Некоторые приспособились, а как же!» – и передает маме с улыбкой какой-то сложенный листочек, вроде как письмо.

      Ему лет 40—45, не больше, теплый и ощутимый до реальности, к чему я до сих пор почему-то не совсем привыкла. Одет в рабочее, но добротное. Кстати, вечером того дня мы отдали его брюки и куртку хорошему человеку, в память.

      Дальше проснулась. Да, и ощущение от этой нейтральной территории, что там действительно нет солнечного света. Светло, но не ярко, что мне, честно говоря, не понравилось.

      Июнь 2002г. (ВТО Светланы) Светлана еще не знала, что мы затеяли продажу дачи в (…). Вечером она напекла блинов, СКАЧАТЬ