Симфония для рояля и города. Валерий Михайлов

Чтение книги онлайн.

      – Это была странная война, – рассказывал Семеныч (профессиональный одинокий алкаш, живущий в однокомнатной квартире на верхнем этаже пятиэтажной хрущевки), – кино.

      Сначала они летели на самолете, затем, на каком-то безлюдном аэродроме их перегрузили в вертолеты с наглухо закрытыми окнами. Долететь они так и не долетели: попали под обстрел. Погибли практически все, а мой отец… По версии Семеныча он вел вертолет!

      Уже возле входной двери Семеныч схватил меня за грудки, притянул к себе и прошептал на ухо:

      – Не было ничего. Слышишь, не было! Ни вертолета, ни самолета! Нам показали кино, а потом… – он не договорил.

      Тогда я решил, что это пьяный бред, но на следующий день… Ночью он сгорел заживо в собственной квартире. Заснул с сигаретой во рту.

      Думаю, я заметил, что с отцом что-то не так, еще до того, как они расстались с матерью. Это уже другая версия прошлого. Сначала мы думали, что виной всему война – многие, приходя с войны, становились другими. Но отец… Для посторонних он остался таким же, каким был раньше, но… Больше всего это было похоже на то, что он пытается играть себя прежнего, как роль. Фальшь чувствовалась каким-то шестым чувством. Я не помню, что послужило формальным поводом для развода. Отец купил себе однокомнатную квартиру в десяти минутах ходьбы от нас, и я частенько ходил к нему в гости. Чем чаще я бывал у него, тем больше меня преследовала мысль, что этот человек – не мой отец. Он был чужим. Не отдалившимся в силу чего-то там, а чужим, совершенно чужим, настолько чужим, что временами мне казалось, будто он вообще не человек. Чем сильней я боролся с этой мыслью, тем сильней она захватывала мое сознание. Надо сказать, что я сильно переживал по этому поводу. Отца я любил.

      Как это часто бывает, все на свои места расставил Случай. В тот раз отец забыл закрыть входную дверь, и я вошел без стука. Он сидел перед телевизором. Практически в профиль ко мне. В одной руке у него была сигарета, в другой – бутылка пива. Он сидел неподвижно, и даже не дышал. Он был как стоп-кадр, выключенный робот или… Мой отец был мертв!!!

      Тихо, чтобы не привлечь к себе внимание отца, я вернулся в прихожую, подкрался на цыпочках к входной двери. Я сильно хлопнул дверью и вошел в комнату.

      – Привет, сынок. Будешь пиво?

      Не знаю, что заставило меня так поступить. Наверно, инстинкт самосохранения. Покажи я, что разгадал его тайну…

      Как сказал мне значительно позже Фнорд:

      – Это хорошо, что ты не стал дергаться. Цирцея не любит проколов. У нее масса опознавательных знаков «свой-чужой». Если ты чужой, для тебя это будет выглядеть неестественно, дико, несуразно, и если ОНИ увидят, что ты это просек… – он затянулся заряженной папиросой. – Эта система есть у многих. Так христиане не замечают библейских нелепостей, индуисты – своих, а фундаменталисты-материалисты ничего не видят кроме своей материи, которую даже физики свели к неким абстрактно-вероятностным взаимодействиям.

      Но все СКАЧАТЬ