Луноход-1. Евгений Алехин

Чтение книги онлайн.

      Еще несколько рисунков. Какой больше походит на оригинал?

      – Он прикидывается, – сказала одна девочка. – Мы видели, как Женя Алёхин нарисовал.

      Я посмотрел на нее, мое сердце сжалось от обиды.

      – Не такой он умный, – услышал я.

      Мысленно я ответил: «Такой умный! Посмотрите, как я нарисовал!»

      – Наказание снято с Алёхина. Кто это сделал? Признайтесь, или будет хуже.

      Одновременно я слышал «Ура-а!» и «Фу-у», может быть, это звучало только в моей голове. Это «фу» было предвестником открытия в стиле Ганди или Майка Тайсона о том, что выкрутиться, солгав, – участь хуже гордого поражения.

      Никто не взял на себя ответственность за содеянное. Дети вернулись к своим делам и игрушкам, взрослые – к своим. Справедливость не восторжествовала.

      В этот вечер перекладывал кубики, пока другой мальчик рассказывал мне, что такое свастон. Я ответил, машинально перестраховавшись:

      – А я не знал, что это. Даже рисовать ее не умел.

      – Я умею, – ответил мальчик. – Но нарисовал не я.

      Вдруг промелькнула идея. Может быть, это все-таки я уснул среди бела дня и сам того не заметил? Бабушка и тетя рассказывали, что, когда я ночевал у них в Кемерове, я вставал с постели и разговаривал с ними. Просил воды, а когда бабушка шла за стаканом – уже опять сопел под одеялом. Еще я говорил тете про жвачку и мужика с вкладыша, который приходит ко мне. Спустя час сна вылез из постели, объяснял недоумевающей папиной младшей сестре: «Мужик в очках и нарисованных штанах – это он!» – но ничего этого не запомнил.

      Может быть, во мне жил злодей, мелкий фашист, и это он нарисовал знак.

9

      Когда мы говорили «бабушка» и «дед», всегда подразумевали родителей папы. У них была обычная семья, как у нас, из которой вышел, отпочковался папа. Он был старшим сыном, у него был брат (наш дядя) и сестра – наша молодая тетя Лена, которая была старше моей сестры всего на шесть лет. То есть она была моей сестре одновременно старшей сестрой и тетей.

      Но еще была баба Клава (или «бабка Клава», так почему-то называл ее папа), это мамина тетя, но она относилась к маме как к дочери. У нее тоже был свой дед. Не знаю кто, муж или сожитель, просто собственный дед.

      – Я люблю Ирку как родную дочь, а тебя как родного внука, – говорила бабка Клава. – Мать Ирины, невестка моя, дурная была, гулящая. А я всегда заботилась о мамуле, защищала, ругалась с этой дурой!

      Слова эти я не понимал, но запоминал и обдумывал. Чем была дурная? Почему это плохо – быть «гулящей»?

      Бабка Клава говорила всякое такое вечерами. Она со своим дедом Витей, трактористом, курила папиросы и пила крепкое вино. Запах дыма смешивался с кислым запахом алкоголя, был сильным, но не противным.

      – Глянь, какие светлые волосики у него, – сказала бабка Клава своему Вите. – Хоть с папиросой кури их, такой хорошенький.

      – Ну не ласкай его, как кота, пусть сам бегает, – отвечал дед Витя.

      Несколько СКАЧАТЬ