Искусство прозы, а заодно и поэзии. Андрей Левкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ эти мелкие завязки, сложные взаимоотношения, по большей части – совершенно алогичные, когда смотришь на них из другого времени. Алогичные и даже не опирающиеся на светлую ностальгию, которая могла бы создать иллюзию понимания.

      Советские подростки конца 1960‑х – начала 1970‑х.

      Что мы носили:

      – майки под рубашками (самих рубашек не помню),

      – пионерские галстуки с надписями, сделанными шариковой авторучкой («Что пожелать тебе – не знаю, / Ты только начинаешь жить…» – сколь пронзительной кажется теперь вторая строка!),

      – болоньевые плащи,

      – кеды и, что не менее важно, полукеды,

      – волосы, не то чтобы очень пышные, но каждый поход в парикмахерскую был подростковой драмой (стрижка называлась «полубокс» и стоила сорок копеек),

      …

      Что мы слушали:

      – разговоры соседей за стеной,

      – голоса за окнами школы,

      – гибкие грампластинки, из которых особенно ценились приложения к журналу «Кругозор»,

      – «Битлз» (много),

      – «Роллинг стоунз» (мало),

      – песни дембелей и бывалых зэков,

      – частушки под гармошку,

      – «Песняров», «Веселых ребят», «Самоцветы», «Поющие…» и «Голубые…» «гитары» (конечно же)…

      Так вот, не может быть никакой адекватной истории, если она не учитывает все эти штуки. Это был 1‑й пункт из упомянутых трех. История может быть написана только изнутри, причем даже исследование источников мало что даст. Что может сделать историк с только что процитированным списком? Какой социологический вывод сделает? Каким образом он встроит в частную биографию авторов биографию певца, поющего унылые слова:

      Helpless, helpless, helpless.

      Baby can you hear me now?

      The chains are locked and tied across the door,

      Baby, sing with me somehow.

      Еще в аннотации сказано, что это нон-фикшн – это будет 2‑й пункт. Ну да, нон-фикшн, поскольку все это было и есть на самом деле. Вымысла, что ли, нет. Как-то странно: вся эта история построена на вымысле: вымышления страны за океаном и людей, которых не представлялось увидеть вживую никогда. Но это мелочи, а дело существенней: в самом тексте есть определенный сдвиг, на основе документальности без сюжетного героя-идиота возникает приварок, книга в сумме не равна сумме составляющих ее элементов. Возникает дополнительное со-бытие, выдвигающее книгу за изложенную поверхность событий и артефактов. А это очень сложно сделать – без всяких там бессмысленных выдумок нарисовать на ровном месте то, что выносит текст за пределы изложения, позволяя ему жить самому.

      Вообще, нон-фикшн: человек входит в реальное пространство, но воспринимает его по-своему. Где он в этот момент находится? В реальности, в выдумке?

      Вновь посетил я его, свой полуторамиллионный Омими, с полгода назад. Приехал, СКАЧАТЬ