СТРАСТЬ РАЗРУШЕНИЯ. Лина Серебрякова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раз… "И счастлив лишь собой самим." Теперь, укрепленный духом, могу поведать вам, друзья и наставники, заботушку, с каковою прибыл.

      Он поднялся и стал смотреть в окно.

      – Батюшка приказывает мне оставить службу, подать в отставку и поселиться в Премухино.

      Наступило молчание.

      – Важная перемена, – наконец, отозвался Львов. – Эдак сразу и не охватишь. И ты сгоряча наворотил, что Премухино – пуще крепкой тюрьмы для такого героя, как ты, с твоим воспитанием и талантами?

      – Каюсь, – наклонил голову Бакунин.

      – Сколько лет ты на государевой службе?

      – С пятнадцати годов, считай, двенадцать лет.

      Державин, успевший опрокинуть рюмку лимонной настойки, весело посмотрел на Бакунина.

      – Я в твои годы, Сашок, тянул солдатскую лямку. Бил Пугачева под командованием его сиятельства графа Суворова, был кое-как отмечен и несправедливо отставлен от армии. Легко ли?

      Все присутствующие знали его историю. Как добивался признания бедноватый дворянин и сирота, как случайно попала его поэма "Фелица" на глаза Екатерине Дашковой, а та показала ее Императрице. И как помчалась горбатыми дорогами судьба российского гения Гаврилы Державина.

      – Стихи, стихи возвысили меня. "Фелица" моя, Государыня-Императрица Екатерина , подарила золотую табакерку с червонцами, сделала губернатором Олонецким, потом Тамбовским. Нигде я не ужился, со всеми переругался. Воры, мздоимцы, препоны, доносы! И засудили бы, да, слава богу, Сенат заступился. Я, друг мой, уже и с Павлом поссорился. Ха!

      Цари! Я мнил, вы боги властны,

      Никто над вами не судья,

      Но вы, как я подобно, страстны,

      И так же смертны, как и я.

      Упершись ладонью в колено, Александр дипломатично взглянул на поэта. Он знал и эту историю, и еще многие, будучи не последним лицом в Гатчинском управлении.

      – Зачем же так, Гаврила Романович? Вас, я слыхал, приблизили, чин немалый дали. Служить-то надобно же. На благо Отечества?

      Державин насмешливо и горделиво хмыкнул.

      – Моя служба – поэзия и правда! Похвальных стихов, курений благовонных никогда не писал. С моих струн огонь летел в честь богов и росских героев. Суворова, Румянцова, Потемкина! Я не ручной щегол, я Державин! Ха!

      Поймали птичку голосисту

      И ну сжимать ее рукой,

      Пищит бедняжка вместо свисту,

      А ей твердят: Пой, птичка, пой!

      – Стыдись, Александр! У тебя есть состояние, сиречь независимая жизнь, а ты печешься о клетке. Не дури! Отец-то прав. Так ли, Василий Васильевич? – обратился Державин к Капнисту.

      Тот качнул головой, усмехнулся.

      – Нелегко возражать, "когда суровый ум дает свои советы". Государственная служба есть первейшая обязанность дворянина. Однако и родительская воля должна быть почитаема и принимаема во внимание. Тут строгие размышления надобны.

      Державин вскочил, упер руки в бока и пустился мелкими шажками по веранде, притоптывая каблуками и приговаривая.

      Что мне, что мне суетиться,

      Вьючить СКАЧАТЬ