Молодая женщина стояла, облокотившись на окно, и смотрела, как капли, переменно, бьют по стеклу. Копна темно-русых волос опускалась чуть ниже плеч и выглядела явно неряшливее, чем обычно. Чуть растрёпанные, и заметно, что наспех собранные, ее локоны были перекинуты на правый бок. Макияж. Да, он был безупречен, собственно, как и всегда. Аккуратно подведенные, большие, зеленые глаза, нежно-розовые румяна, нанесенные на фарфорового цвета скулы и, яркая, бордовая помада на пухлых, но небольших губах. В свои тридцать три года женщина выглядела явно моложе своих лет. Ухоженное, и нежное по своей структуре лицо, было практически не тронуто загаром. То ли этому предшествовало, полное отсутствие желания находиться на солнце и старание изо всех сил быть похожей на статных леди девятнадцатого века, то ли невероятная любовь к своей работе и собственному делу, которое почти не оставляло свободного времени. Оба эти фактора имели место и, возможно, даже соперничали между собой. Глаза, несомненно, были красивы, если бы не та холодность и отчужденность от всего того, что вызывает радость у других людей.
– Элис, как нам поступить в данной ситуации с Овайлом? Его фирма явно может претендовать на этот контракт, – раздался голос позади.
В проеме двери стояла девушка, которую, судя по внешнему виду, можно было назвать «синий чулок». Она отличалась неброской внешностью, полным отсутствием макияжа, серого цвета глазами и собранными в тугой пучок волосами. Все это наводило на мысль о серой мышке, особенно строгий костюм, от которого не веяло современностью. Только точеная фигура никак не вписывалась в полноту этого образа, да и фигура была такой отнюдь не от постоянного уделяемого себе времени, а благодаря хорошей генетике.
Элис обернулась, и легкая улыбка тронула ее губы, а в глазах промелькнул озорной огонек.
–
Софи, я думаю с Овайлом-то я справлюсь, – она отошла от окна и медленным, уверенным шагом направилась к своей юной сотруднице. – Ты опять не некрашеная, даже грамма румян я не вижу на твоих щеках, так и останешься одинокой и никому не нужной до конца своих дней. Ты уж поверь, что никто не любит смотреть на замученное, пусть и молодое лицо.
Губы Софи чуть дрогнули, а глаза опустились в пол, но в них все равно было видно, как блестели несдержанные слезы. Идя в этот просторный, немного отчужденный, выдержанный в минимализме кабинет, она знала, что услышит укор в свой адрес. Укоры были обязательным атрибутом их короткого и немногословного общения. В такие моменты Софи всегда хотелось сказать в ответ, что ее, пусть красивая, но не столь молодая начальница, тоже одинока. Но осознание того, что ее это ни капли не затронет, не давало юной девушке высказать те мысли, которые кружили в голове.
От нехватки внимания мужчин Элис никогда не страдала, напротив, на каждом важном мероприятии, она будто бы купалась в лучах этого самого внимания. У нее было несколько романов с мужчинами, искренне настроенными на серьезные отношения. Но строптивость характера и нежелание иметь что-то большее, чем периодические встречи, нещадно гнали Элис к разрыву подобных отношений. Семья и дети – это было не для нее, и она никогда этого не отрицала. Будучи воспитанной в семье, где вечно ссорившиеся родители, (убрать запятую) были всегда заняты работой и особого внимания своему единственному ребенку не уделяли, а потом и вовсе отправили ее учиться в интернат. Семейный очаг всегда оставался для нее чуждым, она попросту не знала, что значит слово «семья», что значит быть кому-то нужной, но стоит отметить, что и особой тяги к этому всему у нее не было.
Имея несколько очень «преданных» подруг, чья дружба сопровождалась постоянным соперничеством, Элис проводила своё, и без того редкое свободное время, в компании «закадычных» друзей. Каждой хотелось иметь больше, чем другая подруга.
– Сегодня было слишком занятое утро, для того чтобы выбрать минутку нанести макияж, – пролепетала, явно задетая словами начальницы, Софи.
– Каждое утро одно и тоже, –чуть усмехнулась Элис, – лучше попроси сделать мне кофе, не хочу сегодня думать о проблемах, ни своих, ни чужих, которые и проблемами-то назвать нельзя. Я и так знаю, что этот крупный контракт у меня в руках, – она развернулась СКАЧАТЬ