И я пошла к Горелову, знала, что он тёмные делишки мутит, и что денег даст знала и даже догадывалась, как отдавать придется. Но пошла. Потому что не могла смотреть в глаза друга, который мог умереть. Операция прошла хорошо, рецидивов у Влада не было уже 5 месяцев. Но только теперь меня разъедала болезнь не лучше – совесть.
– Проходи! 27 кабинет.
Вздрагиваю от голоса дежурного, опять задумалась, даже к решётке, что служила внутренней дверью, невольно прислонилась. Её ручка мне и впилась в бок, когда её открыли. Потираю ушибленное бедро и не отказываю себе в удовольствии огрызнуться в сторону головы в окошке:
– Знаю и без вас!
Но мужик уже захлопнул створку в свою каморку. Черт с ним. Поднимаюсь наверх, надо же, стены покрасили, трещины заделали, даже на потолке штукатурка больше слоями не висит. Когда я здесь последний раз была? Года три назад, полный разгром был, а щас, смотри ка, комфорт.
Сразу вижу знакомый кабинет, дверь открыта, из неё в коридор льётся приглушенный желтый свет. Выдыхаю и захожу, перед смертью не надышишься.
Андрей Сергеевич, сидит в пол оборота, печатает. Вот жук, прекрасно он слышал, как я подхожу к кабинету, всё свои приемчики оперские отрабатывает.
Без приглашения плюхаюсь на стул. Наконец, Воротилов отрывается от монитора, его лицо расплывается в искренней улыбке. Нет, какой бы он ни был продуманный, ему я нравилась не только как объект шантажа, я это давно почувствовала.
– Очень рад тебя видеть, Алиса, как дела?
– Издеваетесь, Андрей Сергеевич, я устала, как собака, давайте сразу к делу.
– Ух ты, какая деловая! Про дело успеем, я сначала хочу знать, как живёшь, чем занимаешься, где пропадала всё это время? Я искал тебя после твоего выпуска, хотел увидеться, а ты всё бегаешь от меня.
– По понятным причинам бегаю
Андрей Сергеевич, так невинно пожал плечами, будто действительно был в недоумении.
– Я переживал за тебя, Алиса, и вижу, что не зря. С плохой компанией связалась.
Переживал он, конечно, чей жалеет, что это Горелову удалось меня ручной воровкой сделать, а не ему.
– Почему не пришла ко мне, когда Вадим заболел?
– Мы и сами справились, – вроде и хочу нормально говорить, а всё равно будто рычу, наверно, усталость действует и взгляд его, пронизывающий.
– А ты, Алиса, не дерзи, я и правда помочь хочу.
Хмыкаю и перекидываю ногу на ногу. Воротилов невольно коситься на ноги, но обойдешся, в джинсах я.
– А то, что Вадик в ИВС, это тоже помощь? У него даже полгода после химии не прошло! Зачем вы его ввязываете в эту игру.
Воротилов откидывается в своё дешевое СКАЧАТЬ