Здоров. Что – учитывая полученный под ребра удар, очень странно. Присел, свесив ноги с кровати. Отметил, что ботинки с него вчера все же сняли. Расстегнул китель и посмотрел на шрамы от стилета Пауля. Выглядели они так, как будто после ударов прошло несколько месяцев, а не сутки.
Параллельно с оценкой состояния Никлас слышал и слушал звуки дома. Неожиданно обыденные – звон посуды, шкворчание яиц на сковородке, гул блендера; только что раздались спокойные девичьи голоса. Как раз сейчас в комнате, зайдя через приоткрытую дверь, появились сначала губы, а потом и Марша – в симпатичном спортивном костюме, с намотанным на волосы белым полотенцем. Выглядела купеческая дочь довольно свежо, но мешки под красными глазами показывали, что ночь она, скорее всего, провела бессонную.
– Проснулся?
Никлас хотел было ответить, что еще спит, но не стал. Марша, во-первых, и так на грани вот уже сутки, а во-вторых, она настоящая молодец, таскала его бесчувственного. От этих мыслей желание знакомить ее со своим сарказмом ушло. Не время и не место – поэтому Никлас просто кивнул девушке и соскочил с кровати.
На постельном белье остались заметные следы – чистым, когда его сюда положили, Никлас не был. Похоже, вчера его не носили, а таскали волоком по земле. Ну, главное результат, главное, что дотащили.
Заглянувшая в комнату Марша уже вышла. Похоже, она позвала Катрин – внучка рейхсграфа вскоре зашла в комнату, в белом махровом халате и с феном в руке. Тоже недавно из ванной – но без полотенца на голове, как у Марши, а мокрые волосы частично закрывают лицо.
– Принимай душ и спускайся к столу, завтрак почти готов.
Когда Катрин говорила, Никлас к ней внимательно присматривался. Отметив мельком, что руки девушки дернулись – явно подавила невольное желание закрыть лицо; но нет, осталась стоять прямо и смотрела ровно.
Шрамы Катрин, как и у Никласа, выглядели так, словно прошли не сутки, а несколько месяцев. Левая сторона лица девушки почти не пострадала – только сверху на лбу, где начинались полоски шрамов, проходя наискось вниз через переносицу и еще дальше через правую бровь. Если прикрывать волосами правую сторону, то, в принципе, шрамов и заметно почти не будет. А если не прикрывать… Две широкие рваные полосы и белые линии сетки мелких порезов Катрин совсем не красили, конечно. Еще и рот у нее теперь, похоже, останется чуть искривленным, придавая чертам лица едва заметную асимметрию.
– Плохо все? – неожиданно спросила Катрин.
Никлас хотел было ответить, что раньше было лучше, но сдержался. Катрин потеряла красоту, а это – несмотря на крайне неприязненное, если мягко сказать, к ней отношение, все же личная девичья трагедия. Не время и не место для сарказма.
– Могло быть и хуже, – произнес Никлас ровным голосом, пожав плечами. – Если ты понимаешь, о чем я.
– Факт, – согласилась Катрин, все же подняв руку и поправляя мокрые СКАЧАТЬ